Однажды утром сэр Мориц заявил сэру Эдварду, что они принуждены расстаться раньше, чем предполагали, так как неотложные дела требуют его и его компаньона на плантации индиго, находящиеся в Низаме, около Гайдерабада.
Сэр Эдвард привскочил.
— Плантации индиго, — вскричал он, — плантации индиго! Позвольте, сэр Мориц, но мне нужно признаться вам, что я никогда не видел их. Никогда! И я решаюсь ехать с вами.
— Но… Гайдерабад очень далеко отсюда…
— Что за дело! Меня ничто не призывает в Мадрас, и я желаю как можно дольше пропутешествовать в вашем приятном обществе.
Что было отвечать на такие любезные слова?
Ровно ничего! Сэр Мориц так и сделал.
Он молча кончил свои приготовления к отъезду, и они опять пустились в дальний путь.
От берегов реки Паннар до берегов реки Кришны и с берегов реки Кришны до Гайдерабада путешествие совершилось без всяких приключений.
Ни запаздываний, ни опасностей. Ни одной причины, чтобы заподозрить в чем-либо любезного сэра Эдварда.
Путешествие сделалось почти монотонным. Сэр Эдвард был так любезен и весел, что Рожер невольно спрашивал себя иногда — действительно ли происходили с ними в дороге прежние ужасы.
Неужели этот веселый англичанин способен на хитрости, неужели он мог расставлять такие злодейские западни?
По мере приближения к Гайдерабаду, дорога становилась шире и люднее. Попадались повозки, запряженные быками, навьюченные зебры, позолоченные паланкины, всадники на верблюдах и слонах.
При въезде в город, глаза всех были невольно поражены живописностью наполнявшей его толпы, одетой в богатое и пестрое платье.
То были купцы в вышитых золотом тюрбанах, в ярких туниках, брамины в своих длинных одеждах, носильщики, одетые в белое, женщины, закутанные в покрывала, сквозь которые горели их глаза.
Они отдохнули в стоянке около Гайдерабада и пустились снова в путь к плантациям индиго, принадлежавшим сэру Морицу.
В продолжение двух недель негоциант и его молодой компаньон осматривали поля и выслушивали просьбы населения. Сэр Мориц получал и отправлял письма тайком от сэра Эдварда.
Последний и не думал об отъезде. Он проводил целые дни над опытами с индиго, которое он препарировал на тысячу разных способов.
Хозяева плантации с удивлением должны были сознаться, что опыты сэра Эдварда были чрезвычайно точны и научно построены.
Решительно, сэр Мориц мог ошибаться: сэр Эдвард был только страстно привязанный к науке, ученый.
Чтобы умерить овладевшее им нетерпение, Рожер пускался в дальние экскурсии, иногда в сопровождении слуг, иногда же один, вопреки советам сэра Морица.
