Сережка покраснел от смущения. Он стоял у порога и мял в руках шапку.
— Я пойду. Там дедушка. Воды принести еще надо. И Светланка тоже… — говорил он бессвязно.
— Сережа, хочешь, я тебе пуговицу пришью? А то она оторвется, — предложила тетя Поля, вставая и направляясь к нему.
Сережка покраснел еще гуще: он никак не предполагал, что тетка окажется такой молодой и красивой.
— Да мы сами с дедушкой пришьем, — попытался отказаться Сережка.
Но Шурка насильно снял с Сережки шинель, и все вдруг увидели оборванного, давно не стриженного мальчугана. Рубашка и брюки на нем были разодраны во многих местах, и сквозь грубую неумелую штопку просвечивало худенькое тело.
Тетя Поля всплеснула руками и отвернулась к окну. По рассказам Шурки и Вовки она уже знала о Сережке. Но вид заброшенного малыша потряс ее. Она снова повернулась.
— Вы с дедушкой позволите мне пожить у вас?
— Позволим, — кивнул головой Сережка. — Дедушка разрешил.
— Вот и чудесно, — улыбнулась тетя Поля, взяла в руки Сережкину шинель. — Сейчас пришьем пуговицу и будем ужинать.
Давно Сережка не ел такого вкусного супа, каким угощали его Игнатьевы в тот вечер.
После ужина он повел тетю Полю к себе домой. Шел и боялся, что она, увидев, как плохо они живут, не станет жить в их доме.
Но Сережка напрасно боялся. Тете Поле понравился и его дом, и дедушка, и Светланка.
Со Светланкой тетя Поля подружилась сразу. Вошла в дом, поздоровалась с Василием Ивановичем, села на табурет и поманила Светланку, которая сидела на коленях у дедушки. Сказала ласково и негромко:
— Иди ко мне, моя маленькая.
Светланка вдруг радостно улыбнулась, подскочила к тете Поле, прижалась к ее коленям. А через минуту уже весело щебетала:
— Сережа говорил, что вы придете. Я весь вечер ждала. Только боялась, что вы будете страшная. Сережа сказал, что у нас хочет жить одна тетка. Вот я и думала, что страшная, потому что тетка. А вы и не тетка вовсе. Вы прямо как мама, теплая-теплая.
Тетя Поля прижала головку девочки к себе и закрыла глаза. Эта Светланка так похожа была на ее погибшую дочь.
Тетя Поля с шестилетней дочерью Светланой уходили из горящего Сталинграда вместе с Игнатьевыми. Шли по пыльной дороге через всю знойную полынную степь. Вовка подружился со Светланой и помогал ей нести ее большую куклу Наташу, которую она ни за что не хотела бросать.
— Фашисты убьют ее, — говорила она и часто в пути спрашивала: — Наташенька, ты не устала? Может быть, ты пить хочешь?
