Монсон глубоко вздохнул и зашагал в глубину помещения, к пустому столику. Кивнул Аронсону и его банде, прибавил «Добрый день», надеясь, что это прозвучит и весомо, и не слишком формально, но, разумеется, ничего у него не вышло.
– Монсон!
Монсон остановился, нехотя обернулся. Аронсон указал на свободный стул за своим столом. Его «садись!» прозвучало не как приглашение, а как приказ.
Монсон несколько секунд колебался, придумывая, как бы повежливее избежать этой компании, однако Аронсон опередил его.
– Альф, – крикнул он владельцу, – блюдо дня шефу полиции, будь добр. За мой счет.
Аронсон снова жестом указал на стул, приподнял темную бровь. Глубоко посаженными глазами и резко очерченным носом он напоминал Монсону грифа.
Полицейский сел напротив Аронсона и расстегнул куртку. Хозяин поставил перед ним тарелку говяжьего рагу в сливочном соусе – еду, на которую он обычно набрасывался, но аппетит у него внезапно пропал. Монсон через силу принялся жевать, ощущая на себе взгляды сидящих рядом.
Бринк был пятидесятилетним крепко сложенным мужиком, почти лысым. Братья Стрид лет на десять помоложе, рыжие, накачанные – поселковые знаменитости. Оба известные борцы, один даже победил на чемпионате страны. Несколько лет назад братья унаследовали отцовскую автомастерскую и основательно расширили ее. Сейчас они строили для Аронсона три большие ветровые электростанции. Идиотская затея, по мнению большинства соседей.
– Ну, чего там у вас? Поджарили тебя на днях, ничего не скажешь, – начал разговор Аронсон.
Краем глаза Монсон увидел, что остальные тихонько ухмыляются.
– Продолжаем расследование. – Он дожевал, проглотил, отхлебнул легкого пива. – Полицмейстер лена прислал коллег из города…
Аронсон перебил его, взмахнув рукой.
– Это и в газетах пишут, – недовольно заметил он. – А я хочу знать, что конкретно вы делаете, чтобы найти гада, который уволок моего племянника. Какие у вас версии, кого допрашиваете. – Аронсон подался вперед. – Когда собираетесь арестовать виновного.
– Есть такое понятие, – Монсон избегал смотреть на Аронсона, – как тайна следствия…
– Да насрать мне на твои тайны! – Аронсон грохнул кулаком по столу. Гул голосов резко умолк.
Глаза у Аронсона потемнели, на виске задергалась голубая жилка. Монсон снова сглотнул, на этот раз насухо, без слюны. И почему он не может подавить этот свой предательский рефлекс?
– Мы продолжаем допросы, у нас разные зацепки… – начал он, не зная, что еще сказать.
