— Вы, наверно, в Рокстон? — поинтересовался он.
— Нет, всего лишь в «Полумесяц».
— Я ведь так и остался чужаком, верно? — усмехнулся Уилл.
Барбара рассмеялась.
— К счастью, вам достало благоразумия не задерживаться в нашем городе надолго и уехать, не привлекая к себе внимания.
Разубеждать её Уилл не стал. Некоторое время оба ехали рядом, но молча. Он радовался, что накануне помылся в ванне, побрился и постригся. Барбара оценила произошедшие перемены первым же взглядом. Градус удовольствия понизился, однако, когда Уилл заметил у неё на пальце кольцо с брильянтом.
— Вчера его у вас, по-моему, не было.
Она подняла руку.
— Да, оно у меня только со вчерашнего вечера. Это от Фрэнка Дарраха. Вы ведь его знаете?
Уилл кивнул. Барбара, уловив отсутствие энтузиазма у попутчика, с любопытством на него посмотрела, а потом сменила тему.
— Дядя Алек заплатил вам за фургоны и мулов?
— Вэггоман ваш дядя? — удивился Уилл.
— Да.
— Мне заплатили сегодня утром в банке. Более чем достаточно.
— Алек бывает и таким, — заметила Барбара. — И раз уж вы уезжаете, то и проблем больше не будет.
— Так ему и скажите. Передайте, что я полностью удовлетворён и никаких проблем не хочу.
Она пожала плечами.
— Мы нечасто видимся, но если встретимся, я передам.
На этом разговор и закончился. Уилл поднял шляпу и, пришпорив коня, ушёл вперёд, думая о том, что на этот раз проблемы ждут уже не его, а саму Барбару. Если его подозрения насчёт Фрэнка Дарраха верны, все её надежды на счастливый брак рухнут в самом скором времени. Что ж, её никто не неволил, жениха выбрала сама. Уилл даже не оглянулся. Он лишь надеялся, что уже никогда больше не встретится с Барбарой Кирби.
* * *
В то утро, в своей большой, тихой спальне Алек Вэггоман порезался при бритье. Держа бритву в руке, он долго всматривался в зеркало над умывальником, отражавшее морщинистое, с белыми усами и в хлопьях пены лицо. Самой царапины видно не было, но сочащаяся из пореза кровь пробивалась из-под белой мыльной пены.
Несколько секунд Вэггоман бесстрастно наблюдал за тем, как растекается пятно. Яркий утренний свет вливался в комнату через восточное окно, но движения его оставались такими же неторопливыми и расчётливыми, как будто помещение наполняли тени. Закончив бриться, он неспешно оделся.
Повар уже дал сигнал к завтраку, ударив по чугунной треноге, когда Алек Вэггоман вышел из приземистого, похожего на крепость дома в широкий, залитый солнцем задний двор. Окружённый по периметру бараком для рабочих, навесом, складами, ветряной мельницей и кухней, плотно утрамбованный, двор напоминал обнесённый неровным частоколом форт.
