У себя в комнате он достал из холщовой сумки свёрнутый патронташ и револьвер, хотя и предпочёл бы оставить их на месте. Потом спустился вниз, заплатил за комнату на неделю вперёд и вышел.
Путь его лежал на юг, в сторону Рокстон-Спрингс. Новый конь был хорош: шёл ровно, легко, мощно, приказания седока выполнял быстро, на рысь переходил легко. Второй день подряд небо оставалось чистым, и солнце карабкалось по нему раскалённым шаром. У подножия холмов, в тени кедров, дубов, пинии и можжевельника, дышать стало легче. Уилл перевёл коня на шаг и, свернув самокрутку, с интересом обозревал окрестности.
К востоку, за левым плечом, тянулся в небо громадный пик Коронадо. Где-то там, на его склонах, сталкивались интересы владельцев «Колючки» и «Полумесяца», претендовавших на бегущую сверху холодную горную воду и горные луга, лежащие за жёлтыми соснами, елями и пихтами.
Вэггоман уже огородил участки на нижних склонах — пустынные летом, они становились обильными пастбищами зимой. Как рассказала накануне Кейт Кэнадей, оба ранчо появились здесь примерно в одно время. Основателем «Полумесяца» был отец Кейт; «Колючку» создал тогда ещё совсем молодой Алек Вэггоман.
В те далёкие уже годы, размышлял Уилл, Вэггоман наверняка был настоящим мужчиной — решительным, целеустремлённым, жадным до жизни великаном, не ведавшим жалости в стремлении строить и расширять свои владения. Человеком, которым восхищались даже враги и недоброжелатели. Уилл постарался припомнить, что ещё рассказывала о нём Кейт.
Спустившись по склону, он перевёл коня на рысь — не терпелось узнать, что же такое заставило Фрэнка Дарраха выехать из Коронадо ещё до света и поспешить в Рокстон-Спрингс.
Пыльная, узкая дорога вилась по самому краю обрыва. После очередного поворота Уилл увидел впереди, на открытом, примерно в четверть мили, участке едущую верхом одинокую женщину. И в тог же миг в груди странными образом потеплело, а сердце забилось чуть быстрее. Выезжая из города, он совсем не думал о Барбаре Кирби, но судьба преподнесла встречу с ней, и перспектива ничуть его не огорчила, а скорее даже наоборот.
Заслышав стук копыт, Барбара настороженно оглянулась и сразу же узнала всадника на крепком чалом коне. Тем не менее голос её не выдал ни малейшего признака беспокойства.
— Доброе утро.
Уилл снял шляпу.
— Мисс Кирби...
Память, как оказалось, всё же подвела — этим утром Барбара отнюдь не выглядела девчонкой. Да, она осталась такой же маленькой, хрупкой, но щегольская белая шляпка с красной ленточкой выдавала женщину с тонким вкусом. Темно-каштановые волосы отливали медью в тех местах, где солнце касалось их своими лучами. А за её спокойствием, решил Локхарт, крылась натура лёгкая и пылкая.
