А Бабирханов спешил домой. В последнее время его туда очень тянуло. Он перезнакомился с соседями, особенно с молодыми, часто выносившими во двор нарды, домино. Игры проходили бойко, азартно. Нередко во двор выходила и Эсмира, жившая на первом этаже соседнего подъезда. Он не переговаривался с ней, нет, но диалог шел, ясный, проникновенный.
Порой бывает достаточно одного беглого взгляда, чтобы безошибочно определить его значение. Равнодушного, бесстрастного. Ничего не обещающего, но что-то тщательно скрывающего. Такие взгляды невозможно не заметить. И, заметив, оставаться безразличным, безучастным. Такие взгляды подталкивают к ответным, порой необдуманным, которые, в свою очередь, способствуют быстрому всходу семян тайного взаимопонимания.
Бабирханов разделся, принял освежающий душ, побрился. Настроение заметно приподнялось. Он отказался от еды, предложенной Лалой.
— Выйду во двор, подышу воздухом. А ты пока завари чай, — сказал он, направляясь к выходу.
— Можешь подышать и на балконе. — В ее голосе послышалось подозрение.
— Соседи у нас дружные. Ты ведь обратила внимание. А мы новенькие. Еще подумают, нос задираем.
— Опять в домино? Я уже устала тебя ждать. Одно и то же каждый день. Пришел с работы, поел, попил — и во двор. Мне как-то странно. Соседи тебя интересуют больше, чем я. В чем дело?
— Да успокойся же. Что тут плохого?
— Они — не тот уровень. А ты врач. Ничего общего не вижу, — раздраженно и довольно резко бросила она.
— Вот именно поэтому мне надо поближе с ними познакомиться. Ты же знаешь, я люблю простых людей. В них больше искренности. А лицемеров от интеллигенции не терплю.
— Нет, не нравишься ты мне в последнее время, — убежденно заключила она.
— Айша, домой, — со двора послышался голос Эсмиры.
Бабирханов порывисто встал, прошел на балкон и сразу вернулся.
— Удивительная женщина…
— Зачем ты выбежал на балкон? — перебила его Лала, яростно сверкнув глазами.
Бабирханов на миг растерялся.
— Посмотреть, где наша Светка, — неуверенно промямлил он.
— Ну и как? Увидел? — не унималась жена.
— Светку?
— Нет. Эсмиру! Уже два месяца мы тут живем и два месяца я наблюдаю за тобой. Что ты нашел в ней?
— Не говори так, — помрачнел Бабирханов, — она же несчастна.
— Скажите, пожалуйста, сочувствующий тут выискался.
Лала в возбуждении металась по комнате. Ярость, горькое презрение ко всему окружающему переполняли ее.
— У нее горе, — равнодушно отвечал Бабирханов, — ты несправедлива к ней.
