— Неохота ехать в даль, затем возвращаться. Да, как там с обменом?
— Тянется.
— Да-а, в Баку не так-то все просто. На суде был?
— Был.
— Кто председатель?
— Понятное дело кто. Талант из Нахичевани.
— Недолго им осталось. Ну, ладно, езжай. Поздно уже.
Бабирханов встал.
— Завтра зайдешь?
— Не обещаю. Послезавтра — да. Ой!
— Что? — Бабирханов сразу подскочил.
— Пустяки. Иди.
До станции «Баксовет» он доехал последним поездом. Сразу за ним дежурный милиционер закрыл двери вестибюля метро.
Домой он приехал в четверть второго ночи. Лала не спала, отвлекала себя второстепенными делами.
— Ну? — Она тревожно уставилась на него.
Он улыбнулся: привык к ее тревожным таким вот глазам.
— Хочу жрать. Именно жрать, а не есть.
В свою очередь, привыкшая к мужу, частым сменам его настроения, Лала скорее догадалась, что всё в порядке, что все живы и здоровы.
Она быстренько собрала поесть.
Полтора месяца тянулись томительно долго. Перед Новым годом выпал небольшой снег, который, к удивлению бакинцев, продержался дольше обычного — недели две.
Договорившись с коллегой-терапевтом с соседнего участка о подмене, Бабирханов пятого января снова поехал в нарсуд. Председатель встретил его холодно, однако резолюцию наложил незамедлительно.
— Двадцать первого? — изумился Бабирханов. — Нельзя ли пораньше?
— Судьи перегружены.
Через час он уже был на другом конце города, в психоневрологическом диспансере. Ему сказали, что главврач обедает в своем кабинете. Пришлось подождать.
Минут через двадцать дверь кабинета поддалась нетерпеливому ожиданию. Бабирханов прошмыгнул первым.
— Двадцать первого? — небрежно спросил главврач, закуривая «Марлборо» и не отрываясь от бумаг.
Дождавшись и поймав взгляд хозяина кабинета, Бабирханов извлек из кармана такую же пачку сигарет и вынул одну.
— Двадцать первого. И, прошу вас, доктор, в пятнадцать ноль-ноль. Пусть не опаздывает.
— Обязательно, обязательно предупрежу. Не опоздает, — уважительно ответил главврач.
— До свидания.
— Всего доброго.
«Подлец. А если бы у меня не было этих сигарет? Не зауважал бы, это точно. Разница между нами только в том, что я курю такие сигареты когда так надо, а он — когда захочет. Оправдает убийцу, приписав его к душевнобольным, и, пожалуйста — десятки тысяч в кармане. Модно одет, выхолен, движения — как у аристократа. Долой клятву Гиппократа, пусть здравствуют безнадежно больные шизофренией. И чем больше, тем лучше».
Бабирханов кипел от негодования. Он прекрасно разбирался в людях. Скорее, понял чутьем, что этот главврач — один из тех хорошо обеспеченных людей, которые кое-как заканчивали школу в свое время, чьи родители за уши потом волокли свое чадо в самый престижный институт — медицинский. Так же, как и школу, кончали вуз, затем устраивались намного лучше тех, кто становился врачом по велению сердца — без протекции и знакомств.
