— Тогда уж лучше Джерри.
— Тише, — едва слышно квакнул Пипа. — Сюда идет надзиратель, и если он услышит, что мы разговариваем, то угостит нас хлыстом. — Он тяжело вздохнул. — Хотя, разговариваем мы или нет, он все равно угостит нас хлыстом.
Пипа оказался прав. Надзиратель огрел его хлыстом по спине и пошел по проходу дальше, раздавая удары направо и налево. Бедняга Пипа вновь тяжело вздохнул.
— Вставайте, отбросы Галактики! — взвыл вдруг надзиратель. — Мы прибыли. Вам понравится ваш новый дом. Это шахты ДнДрф на Хаггисе!
Рабы разом не то застонали, не то взвыли. Каждый знал, что прибыл в конечный пункт, откуда не возвращался еще ни один раб. Замки, крепившие кандалы на руках пленников к стене, разомкнулись, и рабы, звеня цепями, неохотно поднялись и побрели к открывшемуся грузовому люку.
— Конец всему... — Пипа в очередной раз вздохнул. — Не увижу я больше родного пруда.
Джерри отчаянно хотелось подбодрить беднягу, но, вспомнив, что его мысли блокирует мозговой щит в носу, а мозг остальных рабов для лортонои открытая книга, не осмелился. Пусть до поры план бегства останется в секрете. Но пробьет час, и тогда!..
Бичи в лапах работорговцев мелькали подобно молниям, несчастные рабы один за другим сходили по наклонному трапу в холодную арктическую пустыню. Конечно, пустыня была холодной только по стандартам хаггисов, температура здесь не опускалась ниже тридцати восьми градусов по Цельсию, что для людей переносимо, но удовольствия не доставляет. Едва очередной раб сходил с трапа, как работорговец срывал с него или нее всю одежду и ударом кнута гнал дальше. Настал черед и Джерри. Его любимые ботинки из кожи тюленя были сняты с него двумя взмахами меча. За ботинками последовали джинсы «Левис», и на нем остались только плавки. За плавки Джерри был готов драться до последнего, но, к счастью, работорговец решил, что ярко-красная полоса — часть тела его собственности, и дал Джерри пинок: пошевеливайся, мол. Джерри присоединился к толпе павших духом рабов.
Пасть духом было от чего. Впереди ждали шахты ДнДрф, а пейзаж вокруг весьма напоминал преддверие ада: повсюду валялись куски серы, оплавленные и сверкающие в лучах солнца; голубой гигант, хоть и висел над самым горизонтом, безжалостно жег голую кожу; невдалеке виднелась горная цепь, в ближайшей горе — ворота шести футов высотой из коллапсиума[5], над дверью в скале выбиты закорючки. «Оставь надежду всяк сюда входящий», — предположил Джерри и вряд ли ошибся.
