— Я так горжусь тобой, дорогая. И папа тоже. Даже и думать не хочу о худшем исходе. А я думала об этом много раз. Я люблю тебя, знаешь?
— Знаю, мам. Я тоже тебя люблю.
— Ты и саратог теперь связаны. Часть её умений и она в твоём распоряжении. Хорошее приобретение, не считая открытого сияния, как у отца, — черты лица стали мягче, глаза блестели, выдавая нахлынувшие эмоции, смесь гордости и обожания.
Ариша огляделась, сила пульсировала, только цвет волн был не радужным, а рубиново-красным. «Поистине мой цвет». Они долго болтали. Ариша рассказала маме обо всём, просто открыв разум. У той катились по щекам молчаливые слезы, лицо побледнело от страха за дитя. Утаила только моменты, касающиеся Зира, но от матери не ускользнуло и это.
— У вас с ним всё хорошо?
— Да, мам.
— Он мне нравится. Я одобряю выбор, хоть ты и не нуждаешься в одобрении. Он много сделал для нас!
Глаза Ариши стали слипаться, мать оставила одну, и она провалилась в сон, из которого направилась к нему. Встреча, как и всегда, была приятной и нежной. А после уснула безмятежным сном младенца.
Дождливые земные деньки были спокойными и скучными. Она маялась, блуждая по селению, чаще всего в полном одиночестве. Люди никак не могли привыкнуть к охраннику и не горели желанием составлять компанию. Вика и Серый не вылезали из дома, утопая в объятиях. Отец всё ещё пытался полностью восстановиться, ноги частенько подводили. «Собственно, а чего он хотел? От такого быстро не избавишься». Исцелять себя категорически запретил, и злился всякий раз, как пыталась ему предложить. До голосования оставалась неделя. Жители Ориона восстановили долину и другие города, подверженные разрушениям.
В один из однообразных вечеров решила лечь спать пораньше, чтобы встретиться с тем, по кому безмерно скучала. Спала глубоким сном, когда он втянул в грёзы.
— Прости, что так долго, любимая, — горячо поцеловал в губы, ноги отрывались от земли в такие моменты. — Из-за голосования все с ума посходили!
— Что такое? — без особого интереса вопрошала она.
— Совет желает огласить результаты четырнадцатого числа. Тогда твоему отцу придётся приехать раньше, а он ещё не готов. Я и отец как можем, держим оборону, — устало улыбнулся. — Ты не передумала насчёт своей кандидатуры?
— Перестань. Только людей смешить!
— Знаешь, ты себя недооцениваешь. Отец всё ещё сопротивляется лечению?
— Да. Он боится моего дара даже больше, чем все остальные Сару. — Зир рассмеялся, но смолк и раздраженно вздохнул.
