Вглубь леса решили не заходить, опасение не позволило. Обходили по кромке, прислушиваясь. Путь был длиннее, но безопаснее. Смеркалось, а город так и не показался на горизонте. Заглянул в рюкзак. Осталась всего одна обойма. Вставил её в пистолет. Развёл костёр, достал провиант. Тишина вечера прерывалась чавканьем. Девушка недовольно поглядывала, и тогда он начинал закрывать рот. Дурная привычка тянулась с детства, и Пиа частенько посмеивалась над этим. Вспомнил, как впервые понял, что она ему нравится. Всю ночь ворочался, тянулся во сне, силясь заключить поцелуй на устах. Проснулся с ощущением невесомости в теле. Тяжелее всего ему было, когда за ней стали увиваться Магнусы, причём не только мужского пола. Пиа пользовалась популярностью. А он так и не набрался смелости ей признаться.
— Прости за то, что сказала. Я не права, — опустила она плечи, смотря исподлобья.
— И ты меня. Говорю, что не следует. Я ведь тоже скорблю по семье, — натирал клинок до блеска.
— Брата ты не особо любил, — хмыкнула Мари, и он улыбнулся. — Отец не видит различий между нашими видами. Вы произошли от нас. Он не разделяет позиций парламента.
— Чего ж он молчал? — стрелял Рем глазами, девушка сконфузилась.
— Парламент умеет закрывать рты.
Он вскакивал всю ночь, реагируя на шорохи, и не выспался. Белки глаз покраснели. Дежуря у силового поля, научился отдыхать, не отключаясь от реальности. С рассветом продолжили путешествие. Терра открылась, как на ладони. Точнее то, что от неё осталось. Рем тяжело вздохнул. Деревья вырвало, здания разрушило. Волна смыла всё, словно корова языком лизнула. Брели по обломкам. Мари нашла несколько полезных вещиц, упрямо избегая встречавшихся тел. А он останавливался и закрывал им глаза, провожая в иной мир, где вечный сон и покой.
Город располагался между массивным лесом и острозубой горой, которую было видно из Аквы. Часто, встречая рассвет, Рем наблюдал, как пик становится ярче. Зрелище притягивало взгляд по непонятным даже для него самого причинам. Сложилась привычка, не отпускавшая множество лет. Кстати о них. Единственным запрещённым веществом на планете был травяной чай. Он вызывал жесточайшие галлюцинации. После нападения под его воздействием, закончившимся смертью, напиток запретили. Рем ни разу не пробовал, хоть знакомые и уговаривали. Не хотел становиться похожим на них: странным, неадекватным, со стекающей изо рта слюной.
Чесал в затылке и соображал, как преодолеть острозубую. Имей они летательный аппарат, это была бы совершенно другая история. Когда подошли ближе, заметил углубление. Оно не особо выделялось, не бросалось в глаза. Рассчитал приблизительно высоту. «Пролезет». Мари помедлила.
