– Пап…
– Я поговорю с родителями Гловера и объясню им, что такое поведение их сына с моей дочерью недопустимо. Думаю, он извинится.
– Можно мне не выходить за него?
– Бетти! – рассмеялся отец. – Сейчас тебе точно рано выходить замуж. Вот в восемнадцать лет, когда закончишь школу и выберешь, что тебе делать дальше, вот тогда сыграем свадьбу. Я уверен, к тому времени вы с Леонаром сможете найти общий язык. Поверь, в первую очередь мы заботимся о тебе.
– Он мне не нравится.
– В твоем возрасте это неудивительно, дорогая. Ну, ты… поговори о таких вещах с мамой, хорошо? Я хочу сказать, подростки любят себе придумывать, а потом сами цепляются за выдумки. Мама говорила, что не так давно ты вспоминала мальчика, с которым играла в Клейроне. Эдриан, да?
– Адриан, – процедила я.
– Поговори сегодня с Леонаром и его родителями, – мягко проговорил отец, вставая со стула. – Не веди себя как капризный ребенок. Весной ты получишь волшана, станешь ученицей старших классов. Пора уже начать думать.
Думать!
– Да, папа, – проговорила я мирно. – Договорились. Буду думать, как и положено взрослой девушке.
Дождалась, когда успокоенный моим ответом отец ушел, и быстро огляделась. Где школьная сумка?
Она нашлась под небольшим столиком у окна. У меня дрожали пальцы, пока я искала дневник Адриана. А когда нашла, то без сил опустилась на пол, прямо на теплые отполированные доски. Папа сказал, что пора начинать думать? Ну что же… он не уточнял, в каком направлении мне рекомендовалось думать. Так что выберу я сама.
Слова придумались неожиданно легко:
«Я хочу, чтобы ты похитил меня сегодня в три часа после полудня».
Сердце колотилось в горле, ноги казались ватными, а тело – легким и каким-то звенящим. Странно, прежде я могла писать Адриану что угодно. Мы все лето развлекались тем, что отправляли друг другу дурацкие записки с голубями. Пока одного из них не съела соседская кошка.
Почему сейчас в голове туман и ни одной связной мысли?
* * *
Адриан меня и правда похитил. К тому времени, как он пробрался в наш сад, я успела искусать ногти, измерить длину спальни шагами и побить подушку. Нет, я не боялась, что он не придет. Он обязательно придет. Но вдруг мама или папа что-то заподозрят?
Видеть самодовольную морду Леонара я не хотела. Да еще в окружении родителей и разряженная как кукла. Представила, как он меня оглядывает с головы до ног, расплывается в улыбке – и меня затрясло. Почему родители не понимают, что он отвратителен? Разве можно полюбить человека, который… который…
