– Хорошо. Дай мне пятнадцать минут, и я отвезу тебя.
Алиша насторожилась.
– Зачем это тебе?
– Я морально поддержу тебя.
Она сердито посмотрела на него.
– По-твоему, мои работы настолько плохи, что мне дадут от ворот поворот?
Он поднял руки ладонями вверх, словно капитулируя.
– Ты и дальше будешь искажать мои слова и противоречить мне всю оставшуюся жизнь?
«Вся оставшаяся жизнь». Эта фраза показалась Алише ударом в живот. Их совместная жизнь будет крайне беспокойной, как бы она ни старалась этому противиться. Надо поскорее встретиться с агентом и понять, что делать дальше. По крайней мере, карьера всегда обеспечит Алише шанс на побег из Лондона. И от Данте.
– Ты сама считаешь себя недостойной своего отца, благотворительного фонда, агента. Мира и меня. Только ты так решила.
– Это неправда, – запротестовала она, и у нее перехватило дыхание. Оказывается, Данте читает ее как открытую книгу.
Он прав. Несмотря на все усилия матери Алиши, она всегда задавалась вопросом, почему отец ее бросил. Отчего Викрам оставил ее одну?
Почему отец не любил ее так, как он любил Викрама и Данте?
Вероятно, Алиша недостаточно хороша и для Данте.
Именно об этом она подумала той ночью в особняке, когда Данте отверг ее.
Она готова снова сбежать, вместо того чтобы бороться за самые желанные отношения в своей жизни.
Пока она размышляла, Данте не сводил с нее глаз.
– Почему ты хочешь поехать со мной? – спросила она, начав защищаться. Это был ее единственный способ выжить. – Всего несколько недель назад ты называл фотографии моим маленьким хобби.
– Прости, Али. Я был во многом не прав в отношении тебя. Я видел, как ты работаешь в студии часами. И я предполагаю, ты делала это не только для того, чтобы спрятаться от меня?
– Я давно работаю над своей коллекцией, и она наконец-то получается. Я разрабатываю собственные принты, и это отнимает много времени.
Данте посмотрел на нее с нежностью.
– Ты простишь меня за то, что я высмеивал твое увлечение? За то, что я…
– За то, что ты высокомерный осел? – Она нахально улыбнулась.
Он опустил голову в насмешливом раскаянии, прижал ладонь к груди и взглянул на Алишу из-под длинных ресниц, которым позавидовала бы любая женщина. Она расхохоталась.
– Я прощаю тебя. Мы оба были не правы во многом. Я не подозревала, сколько у нас общего.
– В каком смысле?
Она моргнула.
– Например, наша любовь к сыру. По-моему, такое пристрастие – прочная основа для долгого супружества. – Она заговорила шепотом, когда поняла, о чем болтает.
