Но великолепный секс — вовсе не основа для настоящих отношений.
Отношений?!
Ей не нужны никакие отношения!
— Ну как, еще работает старый моторчик?
Ева поморгала глазами, сообразив, что прижимает стетоскоп к груди пациента гораздо дольше, чем следует, чтобы выслушать сердце и легкие.
Она улыбнулась, еще немного послушала, сглаживая оплошность.
— Моторчик работает как часы, мистер Фрай. Как всегда. И в легких вроде бы чисто.
Лоренсу Фраю было семьдесят, всю свою жизнь он прожил в Чикаго. На жизнь он зарабатывал игрой на саксофоне в разных клубах, выступал и на улицах города. Он рассказал ей, что во времена сухого закона в подвале той самой церкви, где они сейчас находились, устроили тайный склад спиртного — без ведома тогдашнего священника, разумеется. Из всех ее знакомых Фрай мог считаться самым сведущим в истории Чикаго, причем не о самых славных страницах в жизни города.
Подобно многим их пациентам, у мистера Фрая не было близких родственников. Он мог надеяться получить хоть какую‑то медицинскую помощь только в их передвижном бесплатном медпункте. Но добрый пожилой музыкант никогда не жаловался. Он постоянно обещал Еве, что сыграет на саксофоне у нее на свадьбе. Она не портила ему настроение и не говорила, что в обозримом будущем не собирается выходить замуж.
— Всегда приятно это слышать.
Ева надела ему на руку манжету тонометра.
— Что привело вас сюда сегодня? Вас что‑то беспокоит? На что жалуетесь?
— На самом деле сегодня я пришел только для того, чтобы увидеться с вами. — Фрай огляделся по сторонам и наклонился к ней: — Птичка на хвосте принесла, что у вас неприятности.
Услышав его слова, она невольно застыла, скованная страхом.
— Мистер Фрай, пожалуйста, не волнуйтесь за меня. У меня все хорошо, уверяю вас. Кто вам сказал, что у меня неприятности?
Он молчал, пока она измеряла ему давление.
— Сто пятнадцать на семьдесят. Давление отличное.
После того как она сняла манжету, Фрай взял ее за руку.
— Ходят слухи, что вас разыскивает Мигель Роблес. Ева, здесь опасно… и в других местах тоже. Постарайтесь сегодня не задерживаться на работе. Я знаю этого типа. Человека хуже его я в жизни не встречал… Мне довелось общаться с ним и его людьми еще до того, как он стал большой шишкой. Он очень, очень опасен. Берегите себя, дорогая моя.
Ева сняла манжету и кивнула:
— Хорошо. Обещаю.
Он встал и похлопал ее по плечу.
— В таком случае больше не буду отнимать ваше драгоценное время. Сегодня я играю на Гаррисон‑стрит.
