– Было бы не неплохо. Думаю, твои пси-возможности возрастут если не на порядок, то в разы точно.
– Хм-м… Я, признаться, пока не готов лишаться оригинального тела.
– Сразу и не нужно. Клон надо развить. Для начала можно подселить в него симбионта. Тела клонов, конечно, прокачаны по максимуму: крепкие кости, ускоренная реакция, зрение, слух и все прочее, но то, что дает симбионт, тоже лишним не будет, особенно его способность лечения.
– Угу. Только вот… – задумался Владислав.
– Что?
– Знания…
– И что с ними не так?
– Да я вот только сейчас заметил, что ничего не помню из того, что закачано в живые флешки.
– Вот как? – удивилась Эхинацея. – Информация не встроена в энергоструктуру?
– Не то чтобы совсем ничего, скорее это можно сравнить с остаточными впечатлениями после прочтения книги или просмотра фильма. Помнишь общий сюжет, отдельные реплики, какие-то особенно яркие эпизоды, но вот чтобы помнить абсолютно все, этого нет, – объяснил он.
– Странно, я ведь помню все, что получила через нейросеть…
– Потому что через нейросеть идет запись в мозг, а значит, и в твою энергетическую матрицу, а у меня внешние накопители информации – с матрицей они не связаны.
– М-да, неприятно…
– Не то слово.
Роев вышел из тела клона.
– В энергетической форме существования знания также отсутствуют, – добавил он, вернувшись. – Раньше как-то не замечал этого момента, просто не до того было.
Роев вернулся в свое настоящее тело и после короткой паузы заявил:
– А теперь все знаю. Даже где-то забавно.
– Придется провести копирование знаний с помощью симбионта с оригинала в клона…
– Придется, если это вообще возможно. А ты свои клоны вырастила? – спросил Владислав, переключившись на другую тему.
– Нет еще. Все силы и внимание сконцентрировала на росте твоего, чтобы понять, получится ли вообще что-то.
С подселением базового симбионта проблем не возникло. Была опаска, что он тоже решит покинуть тело после того, как Владислав вернется в свое настоящее тело, но нет, остался и стал поддерживать жизнедеятельность носителя.
– Вот и замечательно! – обрадовалась Эхинацея. – Теперь можно и остальные доводить до ума.
И довела, так довела, что Владислава чуть до инфаркта не довела, когда он проснулся ночью от ощущения чужого присутствия в своей каюте и, открыв глаза, увидел рядом со своей койкой трех обнаженных девиц.
– Ё-моё! – воскликнул он, непроизвольно пытаясь отшатнуться назад.
– Привет, – произнесли они хором.
– Эхи?!
Роев включил свет в каюте.
