Я осторожно сложила законченный рисунок в папку. Краски высохли, испортить не должна. Издалека донесся раскат грома, на горизонте сверкнула молния. Красиво! Первые капли дождя застучали по крыше навеса, успокаивая и даря странное ощущение уюта. Однако вместе с дождем явилась и прохлада – пришлось укрыться одним краем пледа, а другим укутать папку, чтобы не намокла.
Как же я люблю ливни…
Стас заметил Энжи, когда та спешила по переулку в сторону моря. Он всего лишь в очередной раз провалил попытку завязать и после работы вышел покурить на балкон, а тут такое… везение ли? Или просто совпадение? Стас усмехнулся, затягиваясь, – наверное, все же везение, потому что иначе бы он долго еще не взглянул в окно. В гостиной у него висели плотные шторы, и, уходя, он по летней привычке обязательно их задергивал.
Теперь он невольно следил за Ангелиной: раздвинул шторы и раз в несколько минут обязательно кидал взгляд на пролегающую далеко внизу дорогу, по которой та должна была возвращаться домой. Никого. Когда начался ливень, Стас все-таки не выдержал и, подхватив зонт, направился на улицу.
Энжи нашлась там, где и должна была, – на пляже: так никуда и не уходила. Свернувшись клубком и укутавшись в плед, она лежала под навесом, к счастью, пока еще неплохо защищавшим от непогоды. Одной рукой Ангелина придерживала толстую папку, словно боялась, что ее украдут. Стас улыбнулся – открывшаяся картина его умиляла.
Энжи нахмурилась и укуталась поплотнее. Одета она была легко и зябко ежилась, если плед сбивался. Стас присел рядом на камни. Подумав, он стянул с плеч пиджак, и накрыл им девушку. Не зимняя куртка, но все же хоть какая-то помощь тонкому пледу. Когда лицо Ангелины разгладилось, Соломинцев улыбнулся еще шире. Какая же она милая и уютная, когда спит!
Стас осторожно, невесомо провел рукой по скуле Энжи, убирая с лица темную прядь. Его собственный пульс дико стучал в висках, бился, казалось, в самых кончиках пальцев. Стас фыркнул собственным мыслям, еще сильнее напоминая себе мальчишку-школьника, но… почему бы и нет? Он откинулся на камни, оказываясь с Энжи практически лицом к лицу, глубоко вздохнул… и вновь сел. Нет. Просто нет.
Стас запрокинул голову и сжал пальцами переносицу. С этим нужно что-то делать. Он ведет себя неправильно, нездорово. И увы, это никак не связано с едва успокоившейся простудой или невероятными стрессами на работе.
Стас еще раз кинул взгляд на Энжи и пересел, пристраиваясь у нее под боком и подгребая ее ближе к себе – чтобы точно не замерзла. Она казалась такой хрупкой, особенно сейчас, когда не пыталась язвить в ответ. Да и на самом деле… может, это судьба? Когда-то Ромка сказал Соломинцеву, что его «взяли по блату», и они стали лучшими друзьями. Теперь сам Стас обвинил Ангелину…
