– Я здесь живу, – повторил Стас. – А вот ты…
– Соломинцев, неужели тебе неизвестно, что дом директора всего в паре сотен метров отсюда? – Я закатила глаза. Хотелось отползти от Стаса, но желание с трудом удалось перебороть. Незачем.
– Известно. Но это не означает, что ты живешь с ним. – Стас достал сигарету и закурил.
– Нет, мы, обанкротившись, конечно же, сразу приобрели тут дом и земельный участок, – едко отозвалась я.
По удивленному взгляду Соломинцева я поняла, что он этого не знал. Смешно, но первое время мне было дико стыдно; казалось, о случившемся с отцом в курсе все – каждый прохожий, турист, продавец в магазине. На самом деле никто даже не подозревал. У людей множество своих проблем, чужие их интересуют только в случае, если чем-то перекликаются. К примеру, если бы о моей истории узнала успешная женщина, которая сама недавно потеряла бизнес и осталась без копейки, она бы немного успокоилась. Самую малость. Потому что такое случилось не с ней одной, потому что теперь можно поджать губы и сказать: «Вот мне сложно, а ей… пфф… у нее еще все впереди, ноет почем зря».
– Да, мы обанкротились. Поэтому приехали сюда, – подтвердила я.
– Соболезную, – подумав, выдал Стас и сделал очередную затяжку.
Я скривилась.
– Черт, Соломинцев, затуши эту дрянь сейчас же! У меня аллергия, – выпалила я, а потом поправилась: – Ну, подобие.
Сначала Стас замер, изучая меня взглядом; сигарета в его пальцах продолжала тихонько тлеть. Но спустя пару секунд Стас все же затушил ее о камни.
– Извини, я не знал. – Он отвернулся, грустно уставившись на море. – И за корпоратив тоже… извини. Глупо поступил.
– Чем же? – насторожилась я.
– Я почти сразу догадался, что это ты, по голосу, но молчал.
– Стас, не нужно. – Стало не по себе. Я почувствовала, как начинает пылать лицо, и поскорее наклонила голову, утыкаясь лбом в согнутые колени.
– Почему?
– Неприятно, когда люди притворяются.
– Но я вообще-то не при…
Не успев договорить, Соломинцев дико закашлялся и согнулся пополам. Он задыхался, хватался за горло, стремясь остановиться, но просто не мог. Плечи содрогались, губы побелели. Я настолько испугалась, что в мгновение ока оказалась рядом. И замерла, не зная, что делать.
– Ты в порядке? – только и смогла спросить я, осторожно касаясь плеча.
Соломинцев вымученно кивнул. Я сглотнула. Это плохо. Очень плохо. Такой кашель вообще не может предвещать ничего хорошего, а когда с каждым днем ухудшается… Сегодня воскресенье, в пятницу Стасу явно было лучше. Коря себя за внезапный порыв заботы, я осторожно отодвинула рисунки, чтобы ни в коем случае не запалить последний, и развернула сложенный вчетверо плед.
