В общем, пока все очень запутанно и непонятно. Но самое главное в этом то, что дед на свой юбилей созывает всю нашу родню, обеих дочерей и их детей, мою бабушку, а так же, не сомневаюсь даже, ту самую Лику Лазареву.
Меня ждут две недели в аду. Когда наши матери будут изо дня в день меряться своими достижениями, засрарнец будет производить на всех впечатление, а меня будут, как и обычно, унижать все.
Но даже не это самое плохое в данном мероприятии. Есть один секрет, о котором я никому не рассказывала, и о котором все это время безуспешно пытаюсь забыть. Пять лет назад, когда мне исполнилось тринадцать, а засранцу в тот момент было уже двадцать три… Мы встретились в усадьбе деда. Это было сумасшедшее, жаркое лето. Тогда засранец еще не был настолько противным. Мы даже несколько дней болтали, ходили на речку, и вечерами вместе с дедом играли в карты. Тогда, одним очень теплым, дождливым вечером, мы случайно столкнулись с ним в беседке за яблоневым садом.
И именно тогда, под дождем, случилось то, о чем я никак не могу перестать думать все эти пять лет!
Случился наш поцелуй!
Мой первый поцелуй. Тогда мне казалось, что он мой Бог. Я была влюблена. Кажется…
Но, на утро сказка развеялась. Он уехал! Он уехал еще до того, как после бессонной ночи в мечтах, я проснулась и спустилась к завтраку.
Засранец ничего не объяснил, не оставил записку, не позвонил. Да, знаю я все, возраст, наше родство, и я – уродина! В то лето я зачем-то осмелилась ходить в коротких шортах. Он видел мой шрам, я не раз ловила его взгляд на своей ноге. Чего я только не передумала за эти годы! Сначала оправдывала. Потому попыталась забыть. А потом ненавидела. И, чем дальше, тем больше ненавидела. И эта ненависть на сегодняшний день, особенно, после всех сообщений в прессе о нем, уже выливается через край.
И вот в таком состоянии, завтра я должна собрать чемодан и на утреннем поезде отправиться в деревню Шереметьевку, переименованную в честь моего деда, некогда державшего там металлургический завод, а ныне продавшего его и вышедшего на заслуженный покой, и встретиться там с засранцем! И смотреть на него целых две недели, будь он неладен!
И я совсем, совсем не могу ничего придумать, чтобы только туда не ехать!
– Мишка, не парься! Что такое две недели? – беззаботно вернула меня к жизни Ася. – Четырнадцать дней. Усадьба у твоего деда огромная, вы там друг друга только на обедах и будете видеть. Отдохнешь, в сентябре там красиво, отъешься, а то, вон, тощая совсем стала, и приедешь обратно. И автографы нам привезешь!!!
