– Я ничего не вижу.
Старик сжал мою ладонь еще сильнее, он был не на шутку встревожен.
– Разве ты не чувствуешь?
– Что?
– Звезды. Звезды падают.
Я с сомнением посмотрела на утреннее небо, окрашенное в темно-персиковые и янтарные тона, и не увидела ни одной звезды, даже Диадемы Вирсайи – самого яркого созвездия, названного в честь Королевы Ночи.
– А что стало с медальоном? – спросила я, пытаясь отвлечь старика от невидимых звезд и вернуться к теме нашего разговора. – Вы забрали его вместе с телом?
Рыбак уставился на меня своими белесыми глазами, очевидно оскорбившись.
– Я не вор.
Я подумала о похоронах Эулалии и внезапно вспомнила об уродливом украшении на ее шее. Это был единственный раз, когда я видела его. Неужели это тот самый медальон? Я с досадой вздохнула. С похорон прошло уже больше двух недель. Гроб, естественно, уже давно распахнулся, и Эулалия вместе со своим ожерельем обратилась в Соль.
– Вы, случайно, не запомнили, что там было написано?
Экер кивнул:
– Биллапс прочитал вслух. Мы чуть не прослезились.
Старик откашлялся, словно готовился продекламировать стихотворение:
Совсем один
На свете был,
Не ведая я в жизни страстей,
Пока прекрасная дева Эулалия
Не стала невестою нежной моей.
Я разинула рот от изумления:
– Невестой? Эулалия не была ничьей невестой.
Экер пожал плечами и снова принялся за шитье. Однако он промахнулся, и старая кривая игла попала прямо в иссохшую подушечку большого пальца.
Старик продолжил как ни в чем не бывало, но на темно-синих сетях появились бурые пятна крови.
– Вы поранились.
Его настроение вновь неожиданно изменилось. Кровь не останавливалась, и Экер с досадой потер пальцы.
– Убирайся отсюда, пока я не лишился всей руки, глупая девчонка! – Он поморщился и плюнул на землю.
Я отскочила от Экера и побежала по причалу, постоянно оглядываясь на старика, кричавшего мне вслед проклятия. Никогда не видела, чтобы у человека так быстро менялось настроение. Может быть, с годами его разум начал затуманиваться? Я оглянулась в последний раз и налетела на кого-то, чудом удержавшись на ногах.
– Прошу прощения! – вскрикнула я, пытаясь вернуть равновесие.
Утреннее солнце светило прямо в спину незнакомцу, создавая вокруг него сияющий ореол. Я не могла различить его черт: перед глазами прыгали темно-синие и ослепительно-белые круги. Как те самые звезды, о которых говорил старик.
– Кажется, это ваше? – спросил мужской голос, и человек приблизился ко мне с протянутой рукой. В его добрых голубых глазах читалась тревога.
