— За тобой… чего давно не шла.
Опустила голову.
— Эх, дура, как есть, дура. Чего теперь супенешься? За тобой, Тоня, вечор зайду.
— Сейчас куда?
— Крещеному везде место найдется… Да ты не бойся, что здесь, что бахча, все едино.
Одергивая рубаху, пошел. На перекрестке обогнал солдатку с ведром. Потом остановился, дождался и вместе вошли в ее мазанку. Тоня похолодела вся… Вечером же, идя на бахчу, долго выговаривала.
Василий шел, молча, опустив голову. Наконец, с чувством плюнул:
— Жалишься, жалишься, а чего сама не знаешь? Ну, убыло от меня? объели что-ли?
Когда пробирались стороной, окликнул дед, сидевший как всегда, у костра. Василий подошел. Дед долго рассказывал ему, тыча в темноту длинной от костра рукой. Потом Василий снова повел к шалашу, щекоча лицо своей непослушной копной нечесанных волос…
Утром проснулась — было радостно, легко от солнца, пробравшегося в темь шалаша через все щелки. Воздух весь прозрачно-золотой… рядом, смотря наверх, лежал Василий. Повернувшись к нему, Тоня увидела совсем рядом чью-то спину. Порывисто села, обдергивая загнувшиеся рукава.
— Чего испугалась?
— Почему не сказал. Не хорошо, чужой… стыда в тебе нет.
— Э, то дохлый.
— Что?!
— Битый. Чего трусишься? Его вчера дед кончил. Больно разобиделся, что кавуны гадил. С тобой, вот, забыл, что падаль зарыть надо.
Говоря, повернул труп. Тоня узнала Салова.
— Пойдем… боюсь здесь.
— Чего, чего… вон, грех, из головы совсем, с вечера забыл. То бы одним счетом…
* * *
На станции Гайворово оживление: из города пожаловали в двух товарных вагонах и платформе с низкими двойными стенками, набитыми мешками с песком. В вагонах идет работа, т.-е. допрос. В тени среднего на качающемся табурете сидит Корнуев. Собственно, он и привез эти вагоны из уездного.
Вечереет. Отдельные фигурки рассыпались по путям. Ходили по курицам, еще выдергивали в огородах недоспелую свеклу.
На качающемся табурете все еще сидит машинист. Говорит с Верой. Та пришла давно, долго спорила с приезжими:
— За них ручаюсь. Старик, видели, калека-паралитик…
— Посудите сами, осиное гнездо.
— Ну, вас, в другом месте ищите…
Из вагона выглядывает Шильдер и кивает Вере, стараясь обратить на себя ее внимание. Его задержали, как приехали. Но Вера через очки не видит.
В ночь доставили товарищей Салова и Клавдию Петровну. Они сразу во всем повинились. При допросе в ответах забегали вперед.
В местечке не спали. Еще бы, даже Марфа Кирилловна расхрабрилась, а с утра порядком струсила, когда безрукого повели к вагонам.
