Саган Сэцэн в «Эрдэнийн тобчи» датирует рождение Чингисхана 1162 годом: «ханский сын Тэмуджин в год курицы (1189 г.) в возрасте двадцати восьми лет сел на ханский престол» [183, с 193]. Саган Сэцэн создал свой свод на базе более ранних летописей — так, отмечены заимствования из «Алтай Тобчи» и «Шара туджи». Но данные Саган Сэцэна о датах жизни Чингисхана прямо или косвенно (через другие монгольские сочинения) восходят к китайским источникам, так как исследователи монгольского летописания указывают, что Саган Сэцэн пользовался китайскими сочинениями [61, с. 5]. Тут надо отметить, что в рассказе об истории Чингисхана Саган Сэцэн совместил события 1189 и 1206 гг. в одно, датировав великий курултай 1206 г., где Темучжин стал верховным кааном, 1189 годом, когда Темучжин стал только выборным ханом и принял титул «Чингис» [183, с. 194]. При этом сами события 1206 г. он изложил в версии «Алтай Тобчи» Лубсан Данзана, опустив указанный там Лубсан Данзаном возраст Чингисхана в 45 лет. Возможно, что он предпочел ему собственные вычисления («в возрасте двадцати восьми лет сел на ханский престол»), отталкиваясь от известной ему продолжительности жизни Чингисхана, взятой то ли прямо из «Юань ши», то ли из «Алтай Тобчи» Лубсан Данзана.
Для правильного понимания происхождения сведений поздних монгольских летописей разберем, например, «Алтай Тобчи» Лубсан Данзана — дающего самое «подробное» описание рождения Чингисхана и являющегося источником для последующих монгольских авторов. Исследователи отмечают как использование Лубсан Данзаном «Сокровенного сказания» — считается, что Лубсан Данзаном пересказано до 75 % его текста [18, с. 29], так и его знакомство с китайскими источниками, «Юань ши» в первую очередь. Причем он восполняет сведения, отсутствующие в одном из этих основных своих источников, через данные другого. Например, в рассказе о Бодончаре-простаке «Алтай Тобчи» не полностью совпадает с версией «Сокровенного сказания», но дополняется ученым ламой (есть предположение о китайском происхождении Лубсан Данзана [61, с. 25]) важным указанием на фаталистическое отношение к судьбе Бодончара, которое присутствует в «Юань ши», но отсутствует в «Сокровенном сказании»:
«Юань ши»: «братья [сами] поделили семейное состояние без него. Бодончар сказал: «Бедность и худородство, богатство и знатность — судьба [решит]!» [56; цз. 1, с. 1].
«Алтай Тобчи»: «Старшие братья… не считали его сородичем и не дали ему его части. Бодончар, не получив своей части, сказал: «Этак-то как здесь жить?»… и, говоря: «Умереть ли, жить ли, пусть то ведает судьба моя!», — уехал» [18, с. 56].
