Ага, понятно. Сначала ушла, потом молчала больше трех месяцев, а теперь объявилась! Думать такое о Юльке было неприятно, но Павел неожиданно для себя увидел особый, влажный блеск в ее глазах — совсем как в тот день, когда под окном сигналил черный джип. Видать, с его владельцем отношения не сложились, и теперь ей срочно требуется надежное мужское плечо.
Павел сглотнул неизвестно откуда взявшийся тяжелый и горький комок в горле, но вслух сказал только:
— Может быть. Люди меняются.
Но Юлька все не унималась:
— Я много думала о нас.
— В самом деле? — вежливо ответил Павел. Развернув меню, он сосредоточенно решал трудную задачу: что лучше выбрать? Жареные морские гребешки или медальоны из телятины? А может, просто взять суши с лососем? Хотя нет, суши надо заказывать только в известных, проверенных местах, а здесь могут бог знает что подсунуть!
— Паша… Ты не слушаешь меня!
— Нет, нет, Юль, очень внимательно слушаю! Ты что будешь? Ризотто или куриное филе в клюквенном соусе?
— Мне все равно.
Юлька нервно закурила. Павел видел, как дрожит ее рука с длинной тонкой сигаретой, как бьется на шее тонкая голубая жилка. Все-таки много она курит, слишком много! В офисе курить запрещено, чтобы зловредный табачный дым не портил стерильно-кондиционированную атмосферу, и сотрудников нещадно штрафуют за нарушение правил. Тем бедолагам, у кого не хватает силы воли отказаться от пагубной привычки, приходится в обеденный перерыв выходить из здания, почти бегом покидать огороженную территорию, чтобы затянуться своей «раковой палочкой». Понятно, что поесть толком никто потом не успевает, и ходят до вечера с голодными, серыми лицами.
— Ну хорошо. Молодой человек! — Павел подозвал официанта. — Пожалуйста, медальоны из телятины, а для девушки — куриное филе. Ты за рулем, Юль? Нет? Белое вино будешь? Тогда — «Оппенхаймер Шлосс» девяносто второго года! Гулять так гулять.
Официант отошел, и за столом вновь воцарилось неловкое молчание. Юлька все медлила начать разговор, а Павел смотрел на нее новым, все подмечающим, внимательным и безжалостным взглядом — как на чужую.
И то, что он видел, ему совсем не нравилось.
Перед ним сидела уже не сказочная принцесса, явившаяся в провинциальный городок из далекой Москвы, до которой ему было как до луны, даже не жена, а просто женщина не первой молодости, которая почему-то никак не выберет времени всерьез заняться собой. Только сейчас он заметил морщинки у глаз, начинающую увядать кожу, увидел, что ее волосы плохо покрашены и седина мелькает кое-где среди темных, чуть вьющихся прядей. К тому же и одета неправильно, почти нелепо — слишком тесные джинсы, модные, но дешевые туфли на высоких каблуках…
