— А как же мы? — крикнул я им вдогонку, но они даже не обернулись.
Минут через пять-семь пограничники появились снова, и старший приказал мне отогнать машину в сторону, чтобы не мешать проезду тем машинам, которые стояли в очереди за нами. А Лимонову предложил пройти вместе с ним в пограничную будку.
Когда я, поставив машину туда, куда мне указали, зашел к пограничникам, то увидел Лимонова сидящим у них за столом над чистым листом бумаги и с авторучкой в руке. Он был явно подавлен, плечи опущены и внимательно слушал то, что ему говорил старший пограничник. А тот говорил, что Служба безопасности Украины запретила Лимонову въезд на территорию страны. Что Лимонов нарушил этот запрет. Что теперь они вынуждены будут решать вопрос о его задержании до трех суток с последующей экстрадицией в Россию.
Позднее Эдуард признается мне, что в тот момент он «снова почувствовал холод наручников».
— Стоп! — сказал я и постарался улыбнуться. — Господа офицеры, давайте спокойно разберемся. Мы в первый раз слышим о запрете Эдуарду Вениаминовичу посещать Украину. Это — первое. Второе — он едет сейчас сюда, чтобы навестить своих старых, больных родителей, всего на день-два, не больше…
— Я уже им это сказал, — вставил Эдуард. К тому же, как я понял, он уже успел представить им и меня как своего адвоката.
Постепенно лед начал таять. Пограничники поняли, что мы и в самом деле не были в курсе тех решений, которые приняла их Служба безопасности несколько лет назад. А следовательно, нельзя трактовать то, что Лимонов оказался сейчас в этом помещении, как «результат успешной операции украинских пограничников по задержанию нарушителя государственной границы».
Офицеры стали расспрашивать Лимонова, где проживают его родители, как долго он их не видел и все такое прочее. Они же потом и рассказали нам, что запрет на въезд Лимонову на территорию Украины установлен давно и на много лет вперед. Соответствующую отметку об этом они чуть позднее сделали в его паспорте.
— Сергей Валентинович! — обратился ко мне старший из них. — Тогда помогите пока Эдуарду Вениаминовичу составить объяснение, а мы сейчас постараемся решить вопрос, чтобы немедленно возвратить его на территорию России.
— А я-то сам могу поехать в Харьков? — спросил я больше для поддержания разговора, чем из практического интереса.
— Разумеется, можете. Хотите на машине, а хотите на рейсовом автобусе. Тут до центра города рукой подать.
Мы быстро составили с Эдуардом объяснение о том, с какой целью он хотел приехать на Украину. Потом решили, что я в любом случае его здесь не оставлю, а в Харьков на автобусе поедет Толя Тишин, который и расскажет родителям Лимонова, что произошло на границе.
