Эталоном измерения всякий раз служит человек. «Естественный человек», если угодно. Герои детских чтений Шекли так свободно вошли в мир будущего потому, что писателю понадобились не их одежда, не их говор, не их житейские навыки — это он без сожаления оставил прошлому и литературного маскарада не устраивал, — а их здоровая человеческая природа.
Шекли уже немало рассказал нам о том, почему человек так пострадал в современном буржуазном обществе. Но для него очень важна еще одна сторона вопроса, о которой у нас до сих пор речь не шла, — проблема отношений человека с природой.
Собственно говоря, об этой старой проблеме напомнила Шекли современная наука, обратившая на нее в последнее время самое пристальное внимание.
Когда–то человек жил среди природы. У него была та же среда обитания, что и у остальных тварей земных. Потом он нашел множество средств защитить себя от злых сил природы. Средства эти все росли, все множились, и в один прекрасный день рядом с первой образовалась вторая среда — искусственная. С ее помощью человек приспособился к природе, но теперь выяснилось, что у нее тоже есть немало вредных свойств, от которых приходится защищаться. К тому же искусственная среда обитания стала в двадцатом веке быстро пожирать естественную — теснить луга, выедать недра земли, портить состав атмосферы, выпивать огромные водоемы. А ведь именно в естественной среде ищет теперь человек защиты от среды искусственной, и природа составляет условие жизни современного общества. Цивилизация не может обходиться без того, что дает ей природа.
Это обсуждают ученые, это–чувствуют люди. Природа становится им особенно дорога.
Ощутимо это и в западной научной фантастике. Вряд ли кто–нибудь захочет сейчас написать нечто подобное «Плавучему острову» Жюля Верна, где всему искусственному отдавалось явное предпочтение перед всем обязанным своим происхождением «сиволапой» природе. Современная утопия требует гармонии между искусственным и естественным. Если она и нарушается, то лишь за счет преобладания естественного.
Какие позиции занимает по отношению к искусственной среде, к цивилизации Роберт Шекли?
На первый взгляд — самые решительные, самые крайние.
Послушайте хотя бы такую историю.
Жил себе на свете один человек, и вдруг навязался ему какой–то неведомый, потусторонний покровитель. Он считал своей обязанностью предупреждать этого человека о всех грозящих ему опасностях: и о том, что в Бирме разобьется самолет, и о том, что в Амстердаме стоит в парке автобус с испорченными тормозами, и о том, что в Нью–Йорке в определенный час кто–то свалится на рельсы метро. Но это, так сказать, теоретические опасности. Чтобы их избежать, достаточно не быть в Бирме, Амстердаме и в нью–йоркском метро. Но есть и другие опасности, избежать которых можно, лишь что–то сделав. А сделав это, подвергаешься новым опасностям, и, чтобы их избежать, опять надо что–то сделать — на сей раз что–нибудь совсем уж бессмысленное. Так и крутится человек с утра до вечера, и все равно его в конце концов чуть не съедает какой–то потусторонний враг его потустороннего защитника (рассказ «Опека»).
