В небольшой прихожей оказалось не повернуться: у одной стены стоял непонятно зачем сюда вытащенный стол, во всю длину второй протянулась завешенная верхней одеждой вешалка. Направо — наглухо закрытая дверь в хозяйскую половину дома, прямо — в небольшую темную кладовку, налево — в гостевую комнату, к которой примыкала небольшая кухонька.
Обстановки по минимуму, сразу видно, для чужих людей приготовлено. В комнате три кровати, да тюфяки на полу, на кухне — придвинутый к окну стол, вокруг — пять деревянных табуретов. Один угол полностью занимала неоштукатуренная кирпичная печь, накрытая чугунной плитой. На приколоченной к стене полке выставлена посуда, у ржавой мойки приткнулся скособоченный буфет.
— Свет я вам оставляю, — выставил на стол лампаду Иван Петрович. — Если чего надо будет — стучите.
— Обязательно, — встретил его на выходе Кот и, пропустив Стаса, закрыл дверь на крючок. Крючок, надо сказать, довольно хлипкий. — А ты чего так долго?
— Да шнурки заледенели, — пожаловался парень. — Думал, резать придется.
— Валенки надо было надевать.
— Кот, что во дворе? — окликнул его Петров.
— Во дворе чисто. В сарае недавно лошади стояли.
— Может, еще кто на ночевку заглядывал, — пожал плечами усевшийся на табуретку Виталик.
— На хозяйскую половину пустили? — Кот пристроил в угол автомат, но кобуру с пистолетом от пояса отцеплять не стал.
— Нет. Дети, говорит, и бабы перепугаются. Сын батю проверить выходил.
— И как сынок?
— Валенок! — хохотнул Шурик и устроил автомат на захваченный из прихожей полушубок. — Деревня.
— На веревке детской одежды не было, — как бы между прочим заметил Кот, усаживаясь за стол.
— Мало ли, — буркнул Петров, достал из планшета рисованную от руки карту и придвинул к ней лампаду. — Не каждый же день портки стирать.
— Лед, ты что скажешь?
— Скажу, что колдунов там нет. А больше ничего.
— Негусто.
Мысленно согласившись с этим замечанием, я уселся прямо на пол и, положив рядом ружье, прислонился спиной к горячим кирпичам. Хорошо-то как! А то даже ног не чувствую! И пальцы уже почти не шевелятся. Ничего, отогреюсь.
— Сань, не в службу — задерни штору, а то сидим, как на ладони, — блаженно потянувшись, попросил я Ермолова.
Здоровяк потянул хлипкую ткань, и Петров недовольно шикнул на него, когда порыв воздуха едва не задул задрожавший язычок пламени.
— Нападения были здесь, здесь и здесь, — показал он Коту отметки на карте. — Вот тут два раза. В живых никого не оставили. В двух обозах была хорошая охрана, но и это не помогло. Будто кто-то свой.
