Надя бросилась было поднять его.
— Назад! — раздалось с вышки, над самой ее головой. — Назад! Стреляю!
Со страху она чуть не свалилась с ног.
— Бежим отсюда!
— Что передать-то, я зайду! — оборачиваясь на бегу, пообещала Лысая.
— Скажи ей, Андрюха завтра на этап…
— Назад! — снова заорал с вышки вертухай и дал предупредительный выстрел в воздух.
— Рви когти, следующий в нас! — подхватилась Лысая. Пробежав немного, они остановились.
— Куда, он сказал, этап? — запыхавшись, спросила Надя. — Я не расслышала.
— А, — махнула рукавицей Лысая, — не все ли равно! Кажется, в Норильск, точно не разобрала, проклятый вертухай!
Навстречу им по дорожке от вахты быстрыми шагами шли трое: офицер с двумя сержантами. Офицер нес в руке пачку бумаг и, поравнявшись, строго окинул их взглядом, но ничего не сказал.
— Куда это они намылились с формулярами? — Лысая остановилась. — Давай позекаем…
Вертухаи прошли в один из последних бараков.
— Ни фига интересного, пойдем, у меня уже ноги околели.
Еще постояв немного, они уже повернули было к себе в барак, но тут же замерли и остановились как вкопанные. Из барака, куда только что нырнули охранники, раздались душераздирающие вопли.
— Что это? Что это? — Надя вцепилась со страху в руку Лысой…
— Не знаю, сама не знаю! — не своим голосом прошептала Лысая. — Давай притыримся в сортир, оттуда видно будет, и нас не прогонят если что? Скажем, по надобностям.
И в самом деле, если аккуратно примоститься между пирамидами замерзшего до полуметровой высоты дерьма, в выдранную заднюю доску можно было наблюдать за происходящими событиями.
Было видно, как из дверей барака, гуськом, по одной, вышлю четыре женщины с маленькими детьми на руках, кроме того каждая несла по небольшому узелку, и все нестерпимо выли, кричали, плакали и сыпали проклятия, непонятно, в чей адрес. От испуга, наверное, дети тоже надсадно орали.
— А… вот что! Это у мамок детей забирают — вот они и бесятся! — догадалась Лысая.
— Зачем?
— Зачем? Так надо! Побыли до года с мамашами, а теперь их в детприют. Хватит! Погужевались, теперь и вкалывать пора, — не без злорадства заключила Лысая.
Из барака в распахнутом бушлате выскочила Тоська. На ходу застегивая пуговицы, по дороге заскочила в уборную.
— Чего по зоне болтаетесь! А ну марш в барак!
— Что же, теперь и на двор сходить нельзя? — попробовала возразить Надя.
— Пошла ты!.. — Матерно ругнулась ей вслед Лысая.
Но Тоська уже была у вахты, рывком дернула дверь, и на секунду в проеме можно было видеть, что там, по ту, свободную сторону вахты, стоит автобус с шофером, а около открытой двери две женщины в белых халатах и вертухай. Туда же, на вахту, завели гуртом женщин с детьми и захлопнули дверь. Некоторое время ничего не было видно, только раздавались крики женщин и перебранка грубых мужских голосов.
