Выпускали не всех, выборочно, по формулярам, руководствуясь им, одним известными предписаниями.
Вызвали Михайлову, Надежду Николаевну, 1930 года рождения, статья 74 через 17, срок 7 лет, и Надя, уже готовая, ловко протиснулась с мешком в коридор, где стояли с вещами женщины. Недалеко от себя она увидела Муху-Зойку и хотела было окрикнуть ее, но в это время Зойка обернулась и, радостно помахав рукой, стала пробираться к ней, расталкивая стоявших.
Мэри припала к решетке:
— Попутного беспутного!
— До свиданья, Мэри, всем до свиданья, — Надя нагнулась к решетке, чтоб попрощаться с баптисткой.
— Помогай тебе Бог! — ответила та из темноты.
— Прекратить разговоры, шагом марш на выход, — скомандовал подскочивший к ним конвоир, в котором все узнали воришку.
— Не обхезался с молочка, а? — крикнула ему Мэри.
— Го-го-го! — пронеслось по вагону, но он даже не обернулся, так был занят, считая по головам проходивших к выходу зечек.
— Ворон ворону глаз не выклюет, — мрачно изрекла вслед ему Христова невеста.
Подножка вагона оказалась высоко над землей, и Надя больно ударилась коленом о чемодан, который не успела забрать впереди прыгнувшая женщина. Следом за ней должна была соскочить пожилая зечка со сроком 15 лет, 5 по «рогам», со статьей 58, 1а, 10, 11 и еще что-то, чего Надя не успела расслышать. Потирая ушибленную ногу, она обернулась, чтоб помочь ей, (хоть враг, но все же пожилая, чем-то на маму похожа), но не успела протянуть руки, как конвоир прикладом оттолкнул ее.
— Назад, встать в строй!
— Помогите же ей! — в бессильном гневе крикнула Надя.
— Поговори еще! — окрысился конвоир.
Женщина долго прицеливалась, задерживая разгрузку, как бы половчее прыгнуть, но неуклюже упала и вскрикнула. Подняться на ноги она не смогла.
— Встать! — заорал конвоир.
— Не могу, у меня, кажется, сломана нога, — проговорила женщина, сморщив от боли лицо.
— Поднимите ее! — приказал он.
Надя и Зойка взяли ее под руки и попытались поднять, но напрасно. Идти она не могла, ступня ее левой ноги была вывернута пяткой наружу, вбок, и свободно болталась.
По строю пронесся ропот недовольства.
Подбежал начальник конвоя. — В чем дело? Почему задержка? — Женщина ногу сломала! — объяснила Надя.
Лейтенант узнал ее и сразу сбавил тон.
— Идти не можете?
— Пристрелите меня, умоляю вас! — простонала женщина и повалилась навзничь.
— Быстро сюда врача, санитаров! — приказал лейтенант, — остальным продолжать разгрузку.
Тотчас один охранник сорвался бегом по путям к красному кирпичному зданию, недалеко от головного вагона. Женщину со сломанной ногой кое-как оттащили с вещами в сторону, разгрузка вагона шла своим чередом.
