После ее объявления наши подразделения получили приказ не поддаваться на провокации моджахедов. И даже при обстрелах лишь докладывать о них, но ответный огонь открывать только при получении соответствующих распоряжений сверху. Что означал запрет на немедленное открытие огня при нападении на заставу и необходимость ожидать команды (при нашей-то неповоротливости и нежелании многих старших командиров брать на себя ответственность), думаю, вы прекрасно знаете. Только лишние потери среди личного состава. Но я немного отвлекся. Отряд, перешедший на сторону народной власти, получал и другие, вполне материальные привилегии. Чтобы показать преимущества перехода на сторону народной власти (и стимулировать другие банды), в этот кишлак, как правило, направлялся агитотряд с мукой, рисом и керосином. И каким-то ширпотребом. С учетом того, что по легенде бойцы этого отряда самообороны рисковали жизнью, переходя на сторону народной власти, а многие из них являются кровниками душманов из расположенной неподалеку крупной и хорошо вооруженной банды, командир отряда требовал от властей оружия и боеприпасов. Через какое-то время требовал их снова. Потому что отряду постоянно приходится вести жестокие и кровопролитные бои с душманами. Правда, ни убитых, ни раненых в этих боях, как ни странно, не было ни с одной, ни с другой стороны.
Нетрудно догадаться, что отказать командиру отряда самообороны не могли. Это был вопрос политики. И это в то время, когда для регулярной афганской армии и царандоя оружия, боеприпасов и продовольствия не хватало просто катастрофически. Пока же отряду помогали чем могли. И любая помощь принималась в кишлаках с распростертыми объятьями. Ей были рады и душманы, и мирные жители.
Думаю, не стоит вам объяснять, что на следующую ночь все эти мешки с продовольствием (или большая их часть), оружие и боеприпасы перекочевывали в основную банду. Проходило какое-то время (довольно быстро) — и агитотряды забывали дорогу в этот кишлак. Регулярных поставок продовольствия и боеприпасов в отряды самообороны, разумеется, не было (для отрядов, которые реально, а не фиктивно переходили на сторону народной власти (а были и такие), такая забывчивость очень часто оборачивалась смертельным приговором). Чаще все это было лишь показухой, но братья-моджахеды были рады и такой малости. Ведь действительно приятно, когда тебе не нужно рисковать жизнью, перегоняя караван с оружием горными тропами из Пакистана. Мимо враждующих племен и родов. А оружие и боеприпасы тебе приносят на блюдечке с голубой каемочкой твои заклятые враги.
