— Стой! — закричал старшина: — нешто вас призвали о подводах рассуждать?
— Ну, что ж ты нас держишь? — заговорили судьи, — дело порешили!
— Как порешили?
— Егорку простить… али неделю посидит, да и ладно…
— Вот что, судьи! — сказал старшина, — совсем пустить не годится… Я вам говорю, — какое-нибудь да наказание ему подобает… надо еще у Краюхина спросить, не будет ли он искать, если мы Егорку своим судом решим.
— Ну, зови Краюхина! — сказали судьи.
Вошел Краюхин.
— Слухай, Петрей. — объявил старшина, — судьи поряшили Егорку выпустить… а я настоял, чтобы ему какое-нибудь наказание определить… Как ты хочешь? Отпороть его?..
— Нет, Захар Петрович, пороть не надо! уж лучше приприте его! а то он не даст свадьбу сыграть!
— Ты не будешь искать, если мы своим судом решим?
— Я боюсь, — сказал Краюхин, — как бы он после-то не выворотил…
— Судьи говорят, — продолжал старшина, — что ежели его к судебному отправить, хорошо, как его допекут!.. А если отпустят, тогда и держись…
— Это точно, Захар Петрович… он обозлится хуже. Мне бы только дал он в покое свадьбу сыграть… до праздника осталась одна неделя…
— Ну, на неделю его и посадить в чижовку! — заговорили судьи…
— Что ж, так, так так! — подхватил Краюхин, — сажай его, Петрович, и ладно…
— Что ж ты, разве поладил с нареченным-то? — спросил старшина.
— Нет, Захар Петрович, — объявил Краюхин, — в суде толку мало! мы сошлись с ним опять… Стало быть, не хочем этого делать… Он вон там на крыльце… Господь нас надоумил обоих! видно, что ни дальше в лес, то больше дров…
— Это доброе дело! — сказал старшина, — а то поди возжайся… Еще судьи как бы осудили, не то по-твоему, не то по-свату. А ноне как судьи осудили, то на них жалоба не принимается. Сторож! веди сюда Егорку. А ты, Петрей, — обратился старшина к Краюхину, — выдь отсюда!
Сторож ввел пастуха.
— Ну, вот что, братец ты мой, — сказал старшина, стоя пред подсудимым, — по закону тебя надыть бы отправить к судебному, это, силич, в острог… а там невесть что будя!.. а вот судьи сжалились над тобой… жалуют тебя посадить в чижовку на неделю… так я тебе объявляю ряшение…
— Я и то, Захар Петрович, восьмой день сижу, — сказал Егор, — за что сажать-то? мало что сказано… ведь я так…
— Нет, Егор: ты не супротивься, — сказал богатый мужик, — это мы тебя помиловали…
— Значит, ты осужден на неделю в чижовку! — подхватил старшина, — сторож! веди его!
— Ну-ко пойдем, брат, к праздничку, — сказал сторож, подхватывая Егора под руку.
