На столик опустилось молчание. Улыбка Алиссы совсем погасла, а Оскар воззрился на меня так, будто ушам своим не верил, что я произнес подобное.
– Я просто реалист, – продолжал я, не в силах смотреть никому из них в глаза. – По всему Берлину и так открывают все больше и больше призывных пунктов. Через год нам исполнится восемнадцать, и на что нам тогда надеяться?
– Пусть открывают где им вздумается, – сказал он. – Я ни в один из них не пойду.
– Оскар! – произнесла Алисса.
– Но это так.
– Оскар, – повторила она уже тише, и в голосе ее прозвучало предупреждение.
– Вы это о чем? – спросил я.
Они переглянулись, и Алисса наконец пожала плечами.
– Вы должны держать это при себе, Эрих, – сказала она.
– Что держать при себе? Что происходит?
– Мы намерены скоро отсюда выбраться, – сказал он. – Планируем жить где-нибудь в другом месте.
– Но где? В другой части Германии?
– Нет, конечно. Вообще не в Европе.
Алисса глянула на свои часики и покачала головой.
– Мне пора, – сказала она. – Надо брата из школы забирать. Увидимся позже, правда, Оскар? Ты придешь на ужин?
– Конечно, – ответил он. – Буду в шесть.
– Эрих, приятно было с вами познакомиться, – прибавила она, вставая и надевая летнее пальто. – Но прошу вас, поговорите о чем-нибудь другом, ладно? О чем-нибудь веселом. Сегодня у Оскара день рождения все-таки.
Я кивнул и проводил ее взглядом.
Какой-то звук снаружи заставил нас выглянуть в окно. Алиссу остановил высокий рыжий эсэсовский часовой и подманивал ее к себе.
– Что там такое? – нахмурившись, спросил Оскар.
Часовой что-то сказал ей, и она сунула руку в карман за документами, вручила их ему, и он у нее их взял, долго ее разглядывая, прежде чем перевести взгляд на сами бумаги.
– Я туда выйду, – сказал Оскар, вставая, но я тут же схватил его за руку.
– Нет, – произнес я. – Погоди. Пусть идет своим чередом.
Он помедлил, и мы с ним смотрели, как часовой перелистнул документы, затем снял перчатки, медленно протянул руку и провел пальцем по лицу Алиссы. Я увидел, как он улыбнулся, и распознал в его глазах желание.
– Вот мудак, – прошипел Оскар, и мне уже пришлось его удерживать изо всех сил.
– Если ты сейчас туда выйдешь, накличешь бед на вас обоих, – сказал ему я, приблизив губы к его правому уху. – Еще минута – и он, вероятно, ее отпустит.
Он немного расслабился, и, как я и предсказывал, часовой наконец вернул ей документы, и она продолжила свой путь, лишь раз встревоженно глянув в нашу сторону.
