— Щас-с-с, — снова тянет первый. Это молодой парень послеармейского возраста. Неожиданно он ухмыляется и перегораживает дорогу: — «Никто не может проехать через Шервуд не заплатив налога!» — Он тянется к Лере. Вернее, к ее сумочке.
Ну что ты будешь делать с нетрезвыми любителями английских фильмов! Я перехватываю нахальную лапу простейшим приемом и роняю парня на колени.
— А-а-а-а!.. — комментирует он.
Вот гад! А сумочку-то не выпускает! Зато ее выпускает Лера, наверно, от неожиданности. Кошелек, пудреница, помада, что-то еще сыплется на мокрый асфальт. Девушка ахает и ныряет за своими вещами.
Дальше все происходит очень быстро: Лера хватает сумочку, нетрезвый парень тоже хватает сумочку, а его приятель и не собирается выпускать сумочку из рук. Я сверху беру мужиков за загривки и аккуратно стукаю друг об друга. Оба мешками оседают на землю.
Лера поднимается. Она, явно, испугана.
— Что с ними? Они живы?
— Еще как, — заверяю я, — через пять минут очухаются и станут очень сердитыми.
— Надо уходить, — нервничает напуганная девушка. Я быстро собираю с земли ее вещи, кидаю в несчастную сумочку… и мы бежим, взявшись за руки, как пара школьников…, бежим в сторону Юсупова сада.
Уже в такси она осматривает содержимое, улыбается и окидывает меня любопытным взглядом.
— Спасибо, Саша. Не знала, что ты так умеешь.
Скромно помалкиваю. Тоже мне, достижение, вырубить двух напившихся пацанов.
— А… разве тебе не нужно беречь руки?
— В следующий раз прихвачу с собой рояль. Для самообороны.
Такси останавливается на улице Рылеева перед старинным четырехэтажным домом. Лера идет впереди, на ходу роясь в сумочке. И вдруг останавливается.
— О, майн Гот!
— Что-то случилось?
— Ключи! Наверно уронила там, на улице.
— Запасные есть?
— Конечно есть… В квартире, — она растеряна и, похоже, совершенно расстроена.
— Хорошее место, — киваю я, — главное, надежное. Там точно не потеряются.
Она смотрит на меня расширившимися глазами и вдруг начинает смеяться, искренне, от души и так заразительно, что и я не могу удержаться. Отсмеявшись, спрашиваю девушку:
— Где твоя дверь?
— Вот эта.
— Закрыто на нижний, верхний, или оба замка?
— Нет, только на нижний. Оба я запираю, если уезжаю.
Дел на пять копеек. Но как потом объяснить девушке, где я этому научился? Скажу, «в консерватории», так ведь не поверит.
Вынимаю вторую руку из кармана, и тысячная купюра планирует вниз, на третий этаж.
— Ой! Я сейчас принесу. — живо реагирует Лера и спешит вниз по ступенькам.
