Девчонка вырывается и бежит в кусты, оттуда доносится пыхтение и тихое: «Ай! Ай!». Илай садится на корточки напротив ее убежища, протягивает руку:
— Эй, как тебя зовут?.. Девочка, идем с нами, мы тебя не обидим. Ну, ты… Короче, давай сюда — не трону!
Или кажется, или я действительно замечаю между стеблей блестящий карий глаз.
— Ай? — вопросительно доносится из кустов. Кажется, это единственное слово, которое она знает.
— Она животное, идиот! И ничего не соображает, — Борис злится, осматривая рану. — Вообще тварь безмозглая — искусала меня, сучка!
— Да нет, она просто напугана, да, малышка?
То ли девочка его понимает, то ли тон действует успокаивающе, но она осторожно выставляет из зарослей голову и сразу же прячется.
— Боишься, как же тебя… Ай? Хорошо, просто иди за нами, мы тебя защитим.
Такое впечатление, что у Илая есть младшая сестренка — ему явно жаль эту одичавшую девчонку, я не ждал от здоровяка-гопника такой сентиментальности.
— Твою мать, в моей команде одни дебилы, и только Ленка с яйцами! — щерится Борис. — Правда, выросли они высоко, — он на себе показывает грудь и гогочет, больше никто не смеется, Хелен пропускает дебильную шутку мимо ушей.
Дальше движемся цепью, поглядывая на колышущийся бамбук. Если эта Ай — местная и не вполне разумная форма жизни, то нам стоит опасаться ее мамашу, этакую большую грозную «АЙ», которая бродит неподалеку и может на нас наброситься, защищая детеныша… Господи, что я несу? Какие еще формы жизни? Девочка — либо что-то типа Маугли, либо, как и мы, жертва проекта, которая сбежала из Института и одичала, пока пряталась в лесу.
Проходит минут десять, и Ай перестает прятаться, идет за нами на полусогнутых, опираясь в землю руками, как обезьяна. Это окончательно убеждает, что она скорее животное, чем человек. Стоит нам замедлиться, она садится на корточки, растопырив колени, и принимается грызть палец. А вот черты лица у нее милые и вполне человеческие — большие темные глаза, носик пуговкой, хотя голова лохматая, ногти сломаны. И пятки черные, потрескавшиеся.
Девочка вызывает смесь жалости и отвращения, как больной попрошайка, демонстрирующий свои уродства.
— Что нам с ней делать? — спрашивает Хелен. — Прицепилась, как собачонка.
— Приведем на Базу, пусть там решают, — предлагает Илай.
— Мы не знаем, что у нее в голове. Она ж животное, пусть даже детеныш.
— Что делать, что делать… — Борис замахивается, делая вид, что собирается метнуть копье — Ай реагирует мгновенно, прячется в зарослях. — А ну пошла отсюда, тварь! И не возвращайся, прибью на хрен!
