Так вот вторая встреча с Островым у Жени произошла через год после первой, когда на набережной его неожиданно остановил человек, в котором Женя не сразу узнал Острового, зато поэт, подняв предостерегающе руку, заговорил:
— Погоди-погоди, не говори, кто ты, я сейчас сам вспомню. Ну да, ты Женя. Правильно говорю? — И, получив в ответ утвердительный кивок головы, восторженно похвалил себя:
— Вот память у меня! Никогда не подводит.
Собственно вся жизнь Жени состояла из нескольких разных жизней.
Одна дома с мамой, папой, братьями и сестрой, где все его любили и подсмеивались над его стихами. Другая — поэтическая в литературном клубе, в литературном объединении при «Курортной газете», где всех воспринимали всерьёз как начинающих творцов и ждали от каждого новых произведений. Третья жизнь была в народном театре, располагавшемся в городском Доме учителя, что находился во дворе церкви на улице Кирова, идущей параллельно набережной.
Здесь, в этой небольшой части трёхэтажного дома проходила совершенно другая жизнь в почти ежевечерних репетициях и еженедельных спектаклях по субботам и воскресеньям. Впрочем, это пришло чуть позже. Но со сценой Женя был связан с детства.
В восьмилетнем возрасте он вышел впервые на подмостки клуба санатория Нижняя Ореанда вместе со своей сестрой и исполнили стихи Некрасова «Однажды в студёную зимнюю пору», где Галя читала слова автора, а Женя исполнил роль семилетнего мужичка. Затем с братом Тёмой они пришли в оркестр струнных инструментов, где научились играть сначала на балалайках потом на домре и мандолине и выступали несколько лет, разъезжая с оркестром по санаториям и домам отдыха.
Ушёл руководитель оркестра и мальчики пошли в дом пионеров, в котором их заинтересовал драматический кружок. Теперь они выступали для детских коллективов с детскими спектаклями. Режиссёром была опытная актриса из Москвы, обучавшая детей серьёзно сценическому мастерству. И театр увлёк.
Увлечение прервалось службой в армии, хотя и там Женя выступал и со своими стихами, и в вокальном ансамбле.
Комсомольская работа не давала ни минуты свободной для занятия театром. Но случилось так, что, уже во время его работы в книготорге, зазвали Женю в Дом учителя, и там познакомился он с Маргаритой Саньковой, которая и привязала его к театру на многие годы своей фанатичной любовью к сцене и поразительным стремлением жертвовать чем угодно ради возможности отобразить на сцене правду жизни.
