— А к какой же ране вы прикладывали листья?
— Какие листья?
— Сухие, что лежат на поляне со следами крови?
Овечкин был потрясён услышанным.
— Вы что же ходили на то место?
— Я нет, а лесник был и рассказал, что увидел там.
Овечкин на мгновение задумался, но тут в разговор вмешался Дженеев, внимательно наблюдавший за разговором:
— Я прошу вас сесть за мой стол. Володя, что ты тут начинаешь какое-то следствие? Достань лучше из шкафа бокальчики. У меня есть бутылочка вашего «Бастардо». Чудесное вино. Давайте продегустируем по случаю нашей встречи. Причина не очень весёлая, но не каждый день нас городской голова посещает.
Председатель горисполкома сел в предложенное у стола кресло и довольно спокойно сказал, продолжая разговор:
— Да нет, не следствие. Просто из непонимания могут быть разные слухи. Конечно, дробь испортила лицо, но мы пытались сразу остановить кровь и прикладывали листья. Что же тут удивительного?
Володя достал из шкафа два бокала и, ставя их на стол, пояснил:
— Извините, Сергей Юрьевич, я вызван на три часа в прокуратуру по этому делу, мне уже надо туда идти и потому не могу сейчас пить. Что же касается листьев, — тут Усатов повернулся к Овечкину и, глядя в глаза, спокойным голосом продолжил, — они возможно и не являлись бы доказательством, если бы не то, что погибший директор пивзавода, как говорят, взял на охоту с собой ружьё с нарезным стволом для пуль, а не патронов, и потому родственники требуют раскрытия цинкового гроба и новой экспертизы о причине гибели. Кроме того, удивляет присутствие женщин на так называемом отстреле ворон.
— Каких женщин? Что вы выдумываете?
Это был ещё голос начальника, но в нём послышались нотки отчаяния.
Становилось очевидным, что не только Усатову, но и другим теперь известно больше, чем хотелось и ожидалось. И молодой учёный не замедлил подтвердить догадку словами:
— Пока мы перекрывали дорогу шлагбаумом, лесник поскакал на коне и успел увидеть женщин, которых вы отправили с поляны на другой машине.
— Что вы всё врёте? — возмутился Овечкин и, тяжело поднявшись с кресла, ничего больше не говоря и не прощаясь, направился к выходу.
Дело принимало для него неожиданно неприятный оборот. Он понял, что проиграл, и всё может рухнуть. Нужны были срочные действия.
