Об Андрее Тарковском мною в дальнейшем изложении будет более полный очерк. Не будет обойден и Арсений Тарковский — отец Андрея. Здесь пока дан только один, но особенно важный для меня эпизод.
Помнится, у Гёте есть такое наблюдение: только отец не завидует своему сыну... В смысле, что мать может и завидовать (и завидует) дочери. Отец способен полностью слиться своей радостью с радостями своего сына. Они в таком случае составляют нечто единое. Об этом и вспоминаю часто — в связи с редчайшим единокровным тандемом Арсения и Андрея Тарковских. Природа тут не отдыхала ни на ком (если вспомнить автобиографические мотивы мысли Льва Толстого в высказываниях об отцах и детях).
Отец Андрея — Арсений Тарковский стал до обидного поздно известным. Зато сразу начал восприниматься как именно классик русской поэзии и именно ее Серебряного века.
В самом деле, могу ли умолчать о том, что и отец, и сын — оба стали моими друзьями? Андрей бывал у меня дома. Он присутствовал на событии, которое явило себя в вероломном провале моей защиты докторской диссертации (16 мая 1968 года). Присутствовал Андрей через два года (8 октября 1970 года) и на моем мстительном триумфе — на повторной защите и единогласном голосовании (за те же самые тексты). За ту же диссертацию.
Сейчас обращаю твое внимание вот на какой факт моей биографии: 29 апреля 1982 года в большом концертном зале бесконечно дорогого и близкого мне Гнесинского музыкально-педагогического института, где я был в общей сложности около тридцати лет профессором эстетики и философии, институт, приютивший меня, отмечал мое шестидесятилетие. Несмотря на то что празднование моего юбилея было запрещено (Московским городским комитетом КПСС). Только «Литературной газете» разрешено было дать несколько строк приветствия от Союза писателей. В те как раз дни на меня было (уже в который раз) заведено в Киевском РК КПСС Москвы дело об исключении из партии. Из-за того, что перед этим аз, грешный, подверг открытой критике Л.И. Брежнева и Политбюро. Причем произошло это на лекциях моих по истории создания СССР (к 60-летию Союза). Лекции эти читались, по иронии обстоятельств, в одном из горкомовских университетов марксизма-ленинизма.
Это, впрочем, отдельный сюжет. Сейчас — о самом Арсении Тарковском. Личность колоритнейшая. Он приехал в сопровождении трогательно любимой им жены — Татьяны Алексеевны Озерской (переводчицы на русский язык всемирно известного романа «Унесенные ветром»). Откровенно замечательная женщина, она была для него и женой, и матерью одновременно. Я думаю, ты мог бы заметить то, что и сами отец и сын Тарковские были более похожи на небесных братьев по духу, чем на отца и сына в земном роде «человек».
