Однако, при том, что мне нравилось все в «Книге мормонов», Лидия, казалось, только терпела ее. Каким образом семейные музыкально-театральные гены прошли мимо нее, остается загадкой. Ее бабушка играла роль Катиши в трех (пусть и аматорских) постановках «Микадо». Я не могла поверить, что в ее крови нет даже намека на гримировочные краски. Я считаю, что некоторые люди просто не понимают вкуса актерской игры, каждые пять минут прерываемой песней.
– Тебе не понравилось?! – спросила я, когда мы выходили из театра.
Ее ответ был коротким и невнятным. Она ответила просто: «Ну, так себе».
По пути домой она указала на афишу пьесы по Норе Эфрон, которая также шла на Бродвее. «Счастливчик» был последней пьесой Эфрон. Постановка с Томом Хэнксом в главной роли повествует о журналисте, жившем в Нью-Йорке в 80-е годы. Мне хотелось, чтобы наш последний вечер вместе был запоминающимся. Если мне не удалось изменить ее мнение о мюзиклах, то пусть она хотя бы получит удовольствие от пьесы. По счастливому стечению обстоятельств, не все билеты еще были распроданы. Я купила два билета на завтра, на ее последний вечер в городе.
Когда мы открыли дверь, Боно находился на своем обычном месте под кроватью. Если бы у нас жила крыса, она и то встречала бы нас приветливее.
Пока она была в душе, я открыла ноутбук. После нескольких жидких гудков на экране появился Филипп. Он сидел перед камином, укутав колени одеялом и Джоной.
– Как вы? – спросил он.
– Не очень. Мы только что пришли с «Книги мормона». Это просто фантастика! Тебе бы понравилось. Еще мы ходили по магазинам. Лидия купила такую сказочную сумочку и… – Мне нужно было изобразить, что нам очень весело. – А как дела на работе?
– Сумасшедший дом, как всегда. Нам пришлось кое-кого уволить.
Я знала, как он ненавидит делать это. За долгие годы я выучила, что корпоративная жизнь – это бассейн с акулами. Съешь, или тебя съедят.
– Мне очень жаль, – произнесла я.
Он выглядел старше, чем я его помнила. Конечно, я тоже была старше, но только снаружи. Джона подмигнул мне и зевнул.
– Здесь начинает холодать, – сказал он. – Нам нужно разобраться с отоплением до прихода зимы.
Я уже забыла, что наш дом представлял собой печку летом и холодильник – к наступлению осени. Я решила, что будет нечестно рассказывать ему о нарциссах в Центральном парке и о том, что столбик термометра здесь с каждым днем поднимается все выше.
– Как ваш кот? – спросил он.
– Боно? Это сплошное наказание. А как наш мальчик?
