— За неделю должны справиться. — Ответил парень. Сейчас он выглядел спокойным и даже расслабленным. Может мне показалась его злость на слова Сергея Борисовича?
Постойте! Неделя? Он будет учить меня неделю? Мои нервы не выдержат. Может проще сразу уволиться?
— Хорошо. Могу я идти? Нужно срочно доделать отчет. — Дождавшись кивка шефа, покинула кабинет.
— Ника, стой! — вышедший следом, Игорь схватил меня за руку и потянул в сторону своего кабинета.
— Пусти! — Но никакой реакции на мои слова от парня, идущего впереди и тянущего меня за руку, словно на буксире, не последовало. Он затолкнул меня в свой кабинет и, закрыв дверь, оттеснил к стене. Кожу опалило жаром, легкие обожгло дурманящим ароматом, а сердце забилось, как заполошное, заглушая все звуки. Казалось его удары могут услышать во всем здании, до того гулко и громко оно билось. А еще я боялась, что Игорь услышит и все поймет. Поймет как до сих пор на меня действует.
— Это правда? Скажи! — он отпустил мое запястье, чтобы тут же положить руки на плечи и сжать в требовательном жесте, ближе притягивая к себе, и жадно заглянуть в глаза.
— Что? — мой голос предает меня и звучит глухо. Я теряюсь в его руках, растворяюсь во взгляде, не понимая, о чем он спрашивает.
— У тебя есть жених?
Мой компьютер занял айтишник Федя — молодой парнишка и вчерашний студент, устанавливая и настраивая новую программу. Он также успевал широко улыбаться Соне, которая решила отточить на нем свои навыки флирта.
— Федя, ты скоро? У меня отчеты.
— Вероника Васильевна, вы погуляйте, отдохните. Тут работы на пару часов. У вас софт надо обновить, почистить систему, настроить все.
— Понятно. Соня, скажи Сергею Борисовичу, если будет меня искать, что я ушла на обед.
И сбежала из кабинета на улицу. Подальше отсюда, подальше от Кирсанова, сидящего через стенку в своем кабинете. Я бесцельно бродила по улицам, все прокручивая в голове наш разговор у него в кабинете.
«— У тебя есть жених?
— Не твое дело! — я пытаюсь выбраться из сильных рук и скрыться от требовательного взгляда серых глаз, преследующих меня по ночам. — Пусти!
— Нет, Ника, не отпущу пока не ответишь. — он улыбается своей нахально-соблазнительной улыбкой — лишь одним уголком, от которой у меня всегда подкашивались ноги. Он знает, как действует его улыбка и бессовестно этим пользуется. Ну нет, Кирсанов, я не буду больше превращаться в желе от одного твоего взгляда! — Будь хорошей девочкой, Ника, ответь. — он шепчет мне на ухо своим бархатным голосом, вызывая дрожь по телу. Почти прижимается к мочке губами, его дыхание щекочет кожу, шевелит тонкие пряди волос, выбившиеся и прически. — А, знаешь, не отвечай. Мне не важно, есть у тебя кто-то или нет.
