Получив папино письмо, Итан вознамерился раз и навсегда закрыть для себя кое-какие темы. В идеале, конечно, надо поговорить с Чарли, добиться от него извинений или хотя бы объяснений — вот тогда-то, рассудил Итан, тогда он точно сможет жить дальше. Именно неразрешенность и неопределенность финала первой любви мешает ему завязывать с людьми по-настоящему близкие отношения. После второго курса у него начался период физического и эмоционального целибата. К выпускному он почти оклемался, почти пришел в себя — но в ботаническом саду вновь повстречал Чарли, и Чарли его потрогал. Это прикосновение затянуло Итана обратно в болото. Он по-прежнему ощущал на своем ухе фантомные пальцы. И больше не позволял себе испытывать глубокие чувства к парням. Потому Шону и казалось, что Итан ему изменяет. В ту пору он думал, что Шон просто проецирует на него собственную ветреность. Но его холеный белокурый любовник оказался прав: сердце Итана принадлежало другому. И тогда, в 2012-м, очередная встреча с Чарли — случившаяся, как всегда, в самое неподходящее время — затянула Итана обратно в водоворот страданий, боли и любви.
В декабре Франсин диагностировали рак, и Итан прилетел из Бостона ее повидать. Огромная косматая туча висела над городом, лишая его света и жизни. Как это часто бывает в воспоминаниях, погода в точности соответствовала настроению семьи. Однажды ночью, когда все уснули, страдая от одиночества и бессонницы, Итан прыгнул в машину и отправился — просто так, без особой цели — в клуб «Плотоядные».
Гей-сообщество Сент-Луиса обретается в Гроуве — деловом районе на юго-востоке Форест-парка, в дальнем конце Манчестер-авеню. Есть что-то непреложно миссурийское — незамысловатое, приземленное, синеворотничковое>{43} — в здешних клубах, существующих на стыке исконно американского и фриково-извращенного. Так, в любом заведении Гроува вам приготовят превосходный двойной чизбургер с беконом, но подадут его не на тарелке, а в собачьей миске, и официант будет одет в обтягивающий костюм из черной кожи.
«Плотоядные», одинокий гей-бар рядом с ботаническим садом, держался несколько в стороне от себе подобных и чуть ниже по улице, как более тяжелое яичко в мошонке. Истинный рай для одиноких бродяг, которым не хватает ни желания, ни задора гнаться за легкомысленными толпами Гроува, вариться в этих трансвеститских драмах и следить за злобными перепалками хозяев соперничающих клубов. В «Плотоядных» царили покой и благодать. Бар стоял на тихом углу двух улиц с односторонним движением, в жилом квартале, одной стороной выходившем на автостраду. Над входом болталась жестяная табличка: «Королевское пиво». Только мерцающая неоновая вывеска в окне — четыре рукописных слова — выдавала заведение:
