— Голованова! К тебе целая делегация движется по коридору, — голос соседки по палате Валентины заставил Марину очнуться от воспоминаний. Следом за девушкой в палату вошла мама, тетя Ляля и главный врач больницы.
— Вот наша пострадавшая, — Березин усмехнулся одними глазами. — Ну что за семейка у вас, ни дня без приключений! Расскажи-ка нам, красавица, как тебе удалось оказаться в самой гуще событий.
— Я не нарочно.
— Кто б сомневался! К ней тут толпами журналисты и милиция рвутся. Как-никак, один из главных свидетелей!
Галина подошла к кровати и присела на краешек. Погладив забинтованную руку дочери, она вопросительно посмотрела на Березина.
— Ничего страшного. Наложили швы, там порезы. Не смертельно, Галь!
— Домой можно ее забрать, Володя? — Ляля положила руку на голову Марине.
— Думаю, да. Только — покой и никаких резких движений. Сотрясение у Маринки небольшое, но сознание теряла.
— Ладненько. Тогда собирайся, — подмигнула Ляля племяннице и вышла из палаты вслед за врачом.
— Спасибо, что позвонил, эскулап.
— Пожалуйста. Ты последи за ней, хорошо? Галка сама на взводе, хотя и пытается это скрыть.
— Вижу… Как думаешь, стоит пускать к Маришке журналистов?
— Не стоит. А вот от разговора со следователем вам не уйти. Она много видела. Хотя с тем мужиком, что ее спас, уже наверняка побеседовали, но она тоже ценный свидетель. Приходили из городской прокуратуры, Борин с ними. Портрет того парня, который пакет в урну бросил, со слов Маринки составили. Борин ее еще свозит в контору, чтобы фоторобот помогла сделать. Если что — звони, домой к Головановым заеду.
— Хорошо, Володя, спасибо. В гости к нам когда придешь?
— Некогда, Ляля. Правда. С этим ремонтом совсем зашился.
— Соколов мой еще вам денежек отпишет скоро. У него контракт хороший прошел.
— Как у вас?
— Нормально. Как у всех.
— Что-то не слышу радости в голосе.
— И не услышишь. — Легко дотронувшись до его руки, Ляля отвернулась и пошла по коридору в сторону палаты.
«Как в плохом кино, люблю жену лучшего друга», — Березин смотрел на удаляющуюся Лялю. Каждый ее звонок, каждая мимолетно подаренная встреча тоской забирались в душу. Долго потом приходилось выковыривать из себя глупые надежды. Березин устал. Он хотел жить как все. Отшучиваясь на вопросы о женитьбе, мечтал о семье. Но каждый раз, как очередная барышня наутро после ночи любви пыталась предъявить на него права, он довольно бесцеремонно выставлял ее за дверь. И — из своей жизни. В результате опять оставалась одна Ляля.
