Лучше кормить их, чем убивать, потому что они делают нам такое доброе дело.
Левша Фип откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
— Это ответ на твои вопросы? — спросил он.
Я посмотрел ему прямо в глаза.
— Послушай, Фип. Когда ты начал свою дикую историю, я тебя предупреждал. О дырах в истории, не так ли? И есть кое-что, что тебе не удалось объяснить. Думал, тебе это сойдет с рук, но я поймал тебя.
— Что ты имеешь в виду, приятель? — любезно спросил Фип.
— А то, что Пфайффер играл в хижине. Ты сказал, что он сделал что-то такое, что вызвало ужасный переполох; начал какой-то бардак, которым вы воспользовались, чтобы одолеть гестаповцев и сбежать.
— Конечно, — ответил мне Фип. — Я могу поставить тебя в известность.
— Минутку. — Я поднял руку. — Кажется, я знаю, что ты собираешься мне сказать. Хочешь сказать, что Пфайффер играл на своей дудочке, и множество мышей начали рыть туннели под хижиной и выедать фундамент, так что дверь провалилась внутрь. И я говорю тебе прямо сейчас, я в это не поверю!
— Можешь не верить, — усмехнулся Фип. — Это не то, что произошло. У Пфайффера была такая идея, когда он начал играть, но нам повезло, что у него также была сильная простуда.
— Какое это имеет отношение к тому, что выломали дверь? — рявкнул я.
— Говорю тебе, пока Пфайффер не простудился, и его музыка не стала звучать по-другому.
— Знаю, — ответил я. — А еще я знаю, что в канадских дебрях не водятся мыши.
— Конечно, — согласился Фип. — Это не мыши ломились в дверь хижины. Пфайффер играл музыку для мышей, но его простуда вызвала небольшую ошибку. И мышей там не было.
— Тогда что способно сломать дверь?
— Лось, — ухмыльнулся Фип.
Странная участь Флойда Скрилча
(The Weird Doom of Floyd Scrilch, 1942)
Я почти закончил обедать в забегаловке Джека. На самом деле, я был на полпути между моей последней чашкой кофе и моей первой содовой. Стряхнув соус с газеты, я развернул ее и начал читать. Вдруг чья-то рука опустилась и отбросила страницы в сторону. Я взглянул в испуганное лицо Левши Фипа.
Его дико вращающиеся глаза смотрели на газетную бумагу с выражением напряженной ненависти.
— Убери это, — проскрежетал он. — Держись от этого подальше!
Я поднял брови, когда он опустился в кресло.
— В чем дело, Фип? — спросил я. — Тебя сильно расстроили какие-то новости?
— Новости? — эхом отозвался эксцентричный мистер Фип. — Меня расстраивают вовсе не новости. Это рекламные объявления, которые оттеняют розовый цвет от моего красивого лица. Я не могу смотреть на них.
