— А, герцог Славий! — Хорт широко заулыбался при виде них. — Как хорошо, что ты решил нанести мне ответный визит. И Гленард здесь! А ты что делаешь в Рогтайхе? Я думал, что ты в Ламрахе или еще где в Танферране.
— Моё почтение, герцог Хорт! — стукнул себя кулаком в грудь Славий.
— Мой почтение, ваша светлость! — повторил жест Славия Гленард. — Дела служебные принудили меня покинуть замок Ламрах и приехать сюда. Так сказать, слово и дело имперское. Я здесь по приглашению герцога ан Верверриг.
— А, ну раз служба, тогда понятно, — кивнул Хорт. — Расспрашивать не буду, знаю, что у вас в Тайной Страже свои дела. Донрена, ты знаешь, я не люблю, скользкий он тип, однако уважаю я, что за Империю он всей душой болеет, и дело свое знает. Как, впрочем, и ты. Присаживайтесь, гости, отведайте еды моей и меда моего. Дуллир, подай еще кувшин и посуду гостям!
— Что же привело вас ко мне сегодня? — поинтересовался Хорт после того, как все они выпили сладкого и крепкого меда, сдобренного ароматными кадирскими пряностями и немного крепленного ячменным спиртом.
— Ваша светлость, — начал Славий, — вы не хотели расспрашивать капитана Гленарда о делах, которые привели его в столицу, однако мы с радостью расскажем вам о них, поскольку, боюсь, они касаются, в том числе, и вас.
— Вот как? — удивленно поднял густые брови Хорт. — И что же от меня требуется Тайной Страже Его Священного Императорского Величества?
— Ваша светлость, — Гленард сделал еще один глоток из кубка, — возможно, вы знаете, что в последнее время в Рогтайхе произошло несколько нападений на съехавшихся сюда герцогов. Не далее, как несколько дней назад, был убит герцог Анжен ан Плодэн, ваш сосед, равно как и сосед герцога Славия.
— Убит? Я слышал, что он погиб, и очень опечален этим. Анжен был, конечно, слабоват и телом, и характером, однако ж собеседником он был прекрасным, да и человеком, надо сказать, неплохим.
— К сожалению, именно убит. Мы пришли к вам, ваша светлость, именно в связи со всеми этими нападениями.
— Реки навоза! — заорал Хорт, громко стукнув металлическим кубком по столу и расплескав мед. — Уж не думаете ли вы, что я со всем этим связан?!
— Что вы, что вы, ваша светлость, — Гленард примиряюще поднял руки, — как можно? Всем известно, что вы человек честный и прямой. Если кто вас обидит, вы его тут же на поединок вызываете. Убивать ночью и тайно — это для вас попрание всех рыцарских канонов, и писанных, и неписанных.
