***
Центральная станция эхом отзывалась от звука шагающих ног. Голуби бормотали на деревянных стропилах сверху, а их меловой навоз катился вниз по красно-дубовым балкам. Герда купила пучок мяты у новоиспеченного продавца конфет, чьи клиенты бросали бумажные обертки на землю.
Подойдя к билетному киоску, Эйнар выглядел потерянным. Щеки его были серыми от вытирания, а волосы покрыты тоником. Он бежал, с тревогой вытирая лоб. Только когда Герда увидела его в толпе, она подумала о том, какой он маленький, ведь его голова едва доставала до чужой груди. Увидев его, она поняла, что не преувеличивала его слабость. Она говорила себе, что поверила, будто Эйнар со своими костлявыми запястьями и маленьким изогнутым задом был практически ребенком. Эйнар поднял глаза на голубей, словно впервые оказался на центральном вокзале. Он робко спросил девушку в фартуке, который час. Что-то в Герде успокоилось. Она подошла к Эйнару и поцеловала его, поправляя лацкан.
- Вот твой билет, - сказала она, - внутри адрес доктора. Я хочу, чтобы ты с ним встретился.
- Сначала я хочу, чтобы ты мне кое-что сказала, - начал Эйнар, - я хочу, чтобы ты согласилась, что со мной все в порядке - он качался на каблуках.
- Конечно, с тобой все в порядке, - сказала Герда, обхватив руками воздух, - но я все равно хочу, чтобы ты встретился с доктором.
- Зачем?
- Из-за Лили.
- Бедная девочка, - сказал он.
- Я имею в виду, если ты хочешь, чтобы Лили осталась с нами, тогда я думаю, что доктор должен узнать о ней.
Дневные покупатели, в основном женщины, толкали Эйнара и Герду; их сетчатые сумки были наполнены сыром и селедкой.
Герда удивилась, что продолжает говорить о Лили, как о посторонней. Но она раздавила бы Эйнара (она могла представить, как его тонкие кости свалились бы в кучу), если бы призналась вслух в том, что Лили - не более, чем ее муж в платье. Глупо, но это было правдой.
- Почему ты делаешь это сейчас? - спросил Эйнар. Красная кайма его век практически заставила Герду отвернуться в другую сторону.
- Я люблю Лили так же, как и ты. Больше… - она замолчала, - доктор может ей помочь.
- Как? Как кто-то, кроме тебя и меня, может помочь Лили?
- Давай подождем и посмотрим, что скажет доктор.
- Я не хочу ехать. Лили не хочет, чтобы я ехал.
Герда выпрямила спину, подняв голову:
- Но я хочу, чтобы ты поехал, - сказала она, - я твоя жена, Эйнар.
Она указала ему на восьмой путь, провожая, и ее рука упала ему на спину.
- Давай, - сказала она, когда он проходил мимо нового торговца конфет, шагая через брошенные обертки. Фигура Эйнара скользнула в толпу покупателей; его голова стала одной из ста в основном женских голов, забитых поручениями и детьми. Глядя на Эйнара в толпе, Герда видела только себя.
