Они дошли до беседки на дальнем дворе, где стоял бассейн и плетеный диванчик, окрашенный в зеленый цвет. На диване, который пах сухим, съеденным термитами деревом, они начали целоваться.
Герда не могла не думать о том, как отличался поцелуй Эйнара от поцелуя Тедди. На “Принцессе Дагмар” она стояла в своём купе перед зеркалом и целовала свое отражение. Плоская поверхность зеркала напоминала ей поцелуй с Эйнаром. Ей казалось, что поцелуй на лестнице королевской академии был таким, словно она целовала сама себя. Но поцелуй Тедди не понравился ей вообще. Его губы были твердыми и грубыми, а усики на верхней губе щекотали ей рот. Его шея, уткнувшись в ее собственную, была сильной и грубой.
На балу в клубе Герда думала, что лучше понимает происходящее. Она знала, что должна делать дальше, но ей понадобилось несколько минут, чтобы подготовить себя. Подними руку к его…. О, было достаточно трудно думать об этом, не говоря уже о том, чтобы сделать. Но она хотела это сделать. По крайней мере, она думала, что хотела. Герда была уверена, что это то, чего бы желал и Тедди тоже. Вена на его щетинистой шее сильно пульсировала. Герда досчитала до трех, и, затаив дыхание, потянулась к ширинке Тедди.
Его рука остановила ее.
- Нет, нет, - сказал он, удерживая ее за запястье.
Герда никогда не думала, что он сможет сказать «нет». Она знала, что глядя ему в лицо в ярком лунном свете, она увидит озабоченность пристойностью ситуации, и это ее очень смущало. Герда подумала о последнем разе, когда она позволила мужчине отказать ей. Теперь она и Эйнар разделены континентами и морем, не говоря уже о войне.
Герда Вэуд и Тедди Кросс еще минуту сидели на плетеном диване внешнего двора долины Хант Клаб. Запястья Герды по-прежнему сковывали его затвердевшие руки. Она снова спросила себя, что делать дальше. Словно подгоняемая никогда раньше неизвестным ей позывом, она опустила лицо на колени Тедди. Герда использовала каждый трюк, вычитанный в романах, купленных ею в сомнительный кварталах Копенгагена, и услышанный от болтливых распутных литовских горничных, которые работали в доме ее матери.
Тедди снова попытался возразить, но каждое его “нет” передавалось его губами все с меньшей силой. В конце концов, он отпустил ее руку.
Когда как они закончили, ее платье помялось и задралось к талии. Его фрак каким-то образом порвался. И Герда, которая никогда не заходила так далеко, молчала, прислонившись к Тедди, чувствуя стук его сердца в своей груди и его солено-горький запах сырости между ног. Она уже знала, что будет дальше. Герда обняла его за спину, и подумала: «Все будет нормально, как только он заберет меня отсюда».
