– И вы решили им помочь?
– Сразу же, как только дочитал письмо. Хотя выехать на следующий день в Потрошино у меня не получилось. Выехал через день.
– В тот самый?
– Да. Тот самый день, который ты недавно воскресил в памяти. День, когда я встретился с твоими родителями и тобой. Первый и последний… – Глубоко вздохнув и бросив взгляд на кобуру, он продолжил: – Твои родители оказались очень милыми людьми. Дружелюбными. Светлана накрыла стол. Мы хорошо посидели, немного выпили. В основном говорили о том, как спасти деревню. Со своей же стороны, я обещал сделать все возможное и невозможное. Вот тогда-то Сергею и пришла в голову эта идея…
Громов снова вздохнул.
– Какая идея?
– Чтобы я выступил перед жителями деревни. Вселил в них надежду, поднял моральный дух и убедил, что они не одиноки в борьбе с чиновничьим произволом. Я согласился. Выступление прошло на ура. В меня поверили. Мне аплодировали. А в итоге что? Я их всех подвел. Не уберег. Никогда себе не прощу!
– Да прекращайте! Вы же ни в чем не виноваты.
– Виноват, Никита, виноват. Но не будем предаваться унынию.
– Да, не будем.
– Тогда я настолько увлекся овациями, что не заметил притормозивший сзади джип. А Сергей заметил. Заметил он и ствол над опускающимся стеклом и тут же повалил меня на землю. Прозвучал выстрел. После чего черный внедорожник так же быстро исчез, как и появился. Так что, Никита, я обязан твоему отцу жизнью. Он герой.
– Я знаю.
– После бесполезной беседы с участковым Сергей решил меня вооружить. Он был отставным военным, старшим прапорщиком. Прошел не одну горячую точку. Оттуда и сноровка. Оттуда и оружие с кое-какой амуницией, включая эту кобуру.
– Теперь ясно.
– Рано утром, когда ты еще спал, я попрощался с твоими родителями. Пообещал им, что первым делом предам огласке этот беспредел, а потом обращусь в Генеральную прокуратуру. Само собой, я оставил им свой номер телефона и просил звонить в любое время дня и ночи, что бы ни случилось.
– И они позвонили?
– Да. Через пару дней. Ночью. Сергей рассказал, что поселок захватили вооруженные бандиты, одетые в черную форму и маски. Они вытягивали людей из своих домов, а тех, кто отказывался повиноваться, тут же расстреливали. Потом связь оборвалась.
Резко встав, Громов посмотрел на меня с сожалением, покачал головой и, постучав кулаком себя по лбу, ринулся к двери.
– Куда вы? Дальше-то что?
– Инга! – открыв дверь, крикнул он.
– Что там случилось, шеф?! – отозвалась она.
