– Значит, есть?
– Раз уж тебе так не терпится, тогда любуйся. Никто не запрещает. Тем более что ты давно уже мог это сделать, просто не обращал внимания. – Немного отъехав в кресле, Громов указал пальцем на стенд.
– Там? – задумчиво пробурчал я, бегая глазами по стенду.
– Ага, только отсюда ты ничего не увидишь.
Я подошел к стенду, но желаемое отыскал не сразу. Несметное количество фотографий, бумажек с какими-то записями и вырезок из газет и журналов, соединяющихся между собой нитками и стрелками разных цветов, привело меня в полную растерянность. На фотографиях часто фигурировал Шакалов, причем как со своей свитой и компаньонами-бандитами, так и с государственными деятелями, высокопоставленными полисменами, прокурорами и судьями. Ну и конечно, все с теми же пресловутыми московскими бабушками, глядящими на него так, будто ему предстояла канонизация, а не пост мэра.
Не обошли вниманием молотовские шпики и мою скромную персону, а также Кирилла, Дашку, семейство Стаховых и, разумеется, самого миловидного психотерапевта в Москве. Натали, кстати, очень даже неплохо смотрелась на этих фотографиях. А ту, где она в коротких шортах и обтягивающей футболке на утренней пробежке, я бы смело отправил на какой-нибудь престижный конкурс фотомоделей. Победить, может, и не победила бы, но без приза зрительских симпатий уж точно бы не осталась. А что, это идея. Доберусь домой, устрою ей миниконкурс красоты, только первым этапом будет «дефиле без купальника».
Непристойные помыслы развеялись вмиг, когда я увидел то, что увидел. А увидел я существо, отдаленно напоминающее человека с явно выраженными отклонениями в развитии. И, судя по физиономии, не только в физическом.
Оно имело две ноги, которые заметно короче туловища, и две длиннющие руки, не достающие до пола всего каких-то пятнадцать – двадцать сантиметров. На каждой по четыре пальца. Хотя сначала мне показалось, что на левой руке их пять или даже шесть. Путаница вышла из-за того, что тварь скрестила третий палец со вторым и первым, а второй с четвертым. Я не стал долго размышлять, зачем она это сделала, и еще разок осмотрел ее внешность.
Голова у нее была лысая, яйцевидной формы и, на мой взгляд, чересчур великовата в соотношении с остальными частями тела. Высокий морщинистый лоб, ярко выраженные скулы и раздвоенный подбородок, выступающий вперед на пять-шесть сантиметров и образующий с нижней губой прямой угол, только усугубляли общую картину.
