– Почему? Она замужем?
– Нет, но уедет, – упрямо повторил архитектор, зачем-то перекладывая с места на место свернутые в трубку чертежи на небольшом столике у окна.
– Почему уедет? – продолжил допытываться Садро, заглядывая в лицо другу.
Сангалло разозлился:
– Да потому, что похожа! Бедной девочке два шага из дома не сделать. Лицом не очень-то и похожа, но фигура, поворот головы, все остальное… Я тоже сначала глазам не поверил.
– Я должен ее написать.
– Нет, оставь Оретту в покое.
– Ну почему?.. – с тоской простонал Боттичелли. – Ты не понимаешь, я сотню раз пробовал, но получается посмертная маска, а Симонетта должна остаться живой.
– А если она не хочет быть Симонеттой? Если хочет остаться Ореттой Пацци?
На мгновение в комнате повисла такая тишина, что было слышно бьющуюся о стекло муху. Антонио замолчал, сказав больше, чем следовало, а Сандро, пытаясь осознать то, что услышал. Он дважды пытался задать вопрос, но голос не слушался, только с третьего раза получилось:
– Пацци?!
– Да, – мрачно подтвердил Сангалло. – Потому и говорю, чтоб оставил в покое.
– Но почему Пацци здесь? Кто она им?
– Внебрачная дочь. Мать умерла, она и приехала к тетке, вернее, к ее мужу. Тетки уже тоже нет. Сандро, оставь ее в покое, я пытаюсь девушке помочь, если Пацци ее увидят, будет плохо.
– Почему? – кажется, этот вопрос Сандро задал сегодня в сотый раз.
– Кто во Флоренции не знает, что Джулиано был без ума от Симонетты? Да и Великолепный тоже, только скрывал ради брата. Назло Медичи девчонку выдадут замуж за старого урода и будут любоваться отчаянием Джулиано.
Сандро помолчал, пытаясь найти выход, потом вдруг решительно заявил:
– Я сам на ней женюсь!
– Сандро! – расхохотался Антонио. – Писать ее одно, а жениться совсем другое.
– У художников тоже бывают семьи, – обиделся приятель.
– Бывают, но это не для тебя. К тому же ты потеряешь покровительство Медичи, а значит, и все заказы.
– Уеду в Милан, в Рим, в Венецию.
– Сразу в три города? Можешь добавить еще Неаполь. Не валяй дурака, ты был влюблен в Симонетту только как в модель. Когда-нибудь представлял ее хоть мысленно своей женой? Не возлюбленной, а матерью своих детей, бабушкой своих внуков?
– Каких еще внуков?! – поморщился художник.
– Вот то-то и оно. Ты влюблен в Солнышко и все время будешь их сравнивать. А Оретта обыкновенная девушка. Самая обыкновенная, потому скоро тебе надоест.
Сандро сидел обхватив голову руками. Сангалло положил ему руку на плечо:
