Сальвиати даже себе нечасто признавался в собственных амбициях. Может, вообще лучше оставаться вице-канцлером, как Родриго Борджиа сейчас?
Но пока у Сальвиати трудная задача не дать сорваться продуманному и хорошо подготовленному делу. И ради этого он готов лично таскать папского внучатого племянника по пирам, пинками подгонять его там, где потребуется, и затыкать рот Франческо Пацци.
Братья Медичи должны быть убиты, в этом нет никаких сомнений, но просто убийство приведет лишь к бессмысленной резне во Флоренции. Сальвиати вовсе не против пустить немного крови зазнавшейся Республике, но боялся, что при этом результат получится несколько иной, чем нужен ему лично, к тому же этим результатом могут воспользоваться другие.
Что нужно архиепископу?
Ему не нужна Флоренция, Сальвиати хотел в Рим. Папа не вечен, пора приглядывать себе место повыше, чем Пиза, чтобы не оказаться у пустой кормушки, когда будут выбирать нового понтифика. Флоренцию он преподнесет нынешнему папе, вернее, его племяннику Джироламо Риарио, который в действительности сын папы. Для этого нужно не просто убить Медичи, но взять власть, которая формально во Флоренции принадлежит Совету. Для этого гонфалоньер и его приоры должны быть… нет, даже не ликвидированы, а всего лишь устранены. Сам Чезаре Петруччи, конечно, должен быть убит, он перенес бунт в Прато, посидел в тюрьме, но был освобожден и вот теперь обретался во Флоренции. Гонфалоньер предан Медичи и ни на какие уступки не пойдет. Да он и не нужен.
А вот остальных можно просто припугнуть. Например, тюрьмой. Петруччи сидел в тюрьме Прато? Но что такое тюрьма маленького Прато по сравнению с адом флорентийской Стинке? Приоров достаточно будет подержать там среди бандитов и убийц пару дней, чтобы они стали шелковыми и согласились на все, в том числе дать показания против тех, на кого укажет перст архиепископа.
Но сначала их надо захватить.
Кто-то умный и хорошо знающий расстановку сил во Флоренции продумал в предстоящих действиях все – от расположения наемных отрядов на границах Тосканы до захвата Синьории. Этот кто-то симпатизировал самому Великолепному, поскольку главный пункт заговора – убийство Медичи – оставил обдумывать другим. Сальвиати догадывался, кто столь умен, но старался об этом не думать. Он тоже не желал пачкать руки кровью, к тому же это опасно, а потому себе отвел роль руководителя захвата Синьории. Архиепископ даже придумал, как можно остаться «невиновным» даже в случае провала дела. Все верно, можно всех расставить по местам, можно даже руководить, но всегда нужно иметь объяснение своих действий на случай неудачи.
