». Не облегчало ситуацию и то, что о своей задумке он объявил со сцены самой престижной выставки стартапов в мире - TechCrunchDisrupt.
Но где деньги, там и надежда. Натасканный инвесторами, вложившими в стартап 84 миллиона долларов, Zenefits бросил вызов властям Юты. Компания организовала петицию и привлекла особое внимание к своему делу. Затем наняла «кое-каких парней» в Юте, как выразился Конрад, «типа помочь на местах и представить нас законодателям для переговоров». Среди этих парней было как минимум пять лоббистов, включая бывшего заместителя мэра округа Солт-Лейк («конфидент многих законодателей»), экс-руководителя крупнейшего фандрайзингового политического комитета штата и бывшего исполнительного директора Республиканской партии в Юте.
Успешно одолев назойливых регуляторов Юты, Zenefits, в 2015 году оцененный в 4,5 миллиарда, присоединился к стае единорогов. Говорят, менеджмент спустил большую часть этих денег на мотивационные вакханалии, которые были чересчур даже по меркам Кремниевой долины (пока компания не уволила почти половину сотрудников, они якобы разбрасывали в офисе окурки и использованные презервативы). Конрад ушел с поста СЕО в 2016 году, когда надзорные органы других штатов тоже поддали жару. По словам его преемника Дэвида Сакса, «внутреннее расследование выявило незначительные недочеты» в том, как компания вела бизнес, -хотя, ясное дело, именно госрегуляторы первыми обратили внимание на эти преступные «недочеты». Сакс объявил о ребрендинге Zenefits в соответствии с комплаенс-контролем [61]: на основе своего опыта компания поможет клиентам избегать проблем с регуляторами, расточительства, мошенничества и злоупотреблений. Учитывая все произошедшее, новая концепция бренда звучала как чистая ирония.
Изучая примеры всех этих успешных технологических компаний, я стал лучше различать будничную работу стартаперов и венчурных капиталистов, очищенную от всего их жаргона и эвфемизмов: предприниматели придумывали новые способы нарушить закон, а инвесторы определяли и финансировали наиболее многообещающие схемы. Это и было главной тайной торговцев лопатами Кремниевой долины.
Подобно рудоносной жиле, законодательные лазейки истощались, в чем я к тому моменту уже убедился на конвенте Collaborate, который организаторы называли шансом для представителей стартапов «завести ценные новые знакомства» с представителями правительства - и наоборот. Я пришел на обсуждение грантовой программы «Инновационные исследования малого бизнеса» (ИИМБ), учрежденной в 1982 году Конгрессом США якобы для поддержки новейших научно-технических разработок малого бизнеса - хотя зачастую претендентам приходилось сотрудничать с такими крупными подрядчиками, как Lockheed или Booz Allen Hamilton. Эта инициатива выросла в государственный венчурный фонд размером 2,5 миллиарда, из которых примерно половину выделяло Министерство обороны на стартапы, казавшиеся инвесторам из частного сектора «слишком рискованными». В последние годы военные гранты обеспечили невероятные технические прорывы — например, «Энергетически автономного тактического робота» (EATR), ни на что не похожую боевую машину. По словам создателей, робот заряжал свои батареи, добывая энергию из «биомассы» и «других источников органического происхождения», то есть растений, а если боевое задание потребует, то и людей. Отсюда и название [62]. Представитель фонда упомянул еще несколько историй успеха, в том числе 10-миллиардную фармацевтическую компанию Biogen и iRobot, производителя пылесоса Roomba.
