Местный следователь достал из папки лист бумаги и прочитал:
«Доктору биологических наук, профессору Зарубину П. И. Настоящей сообщаю, что телефонный узел не выполнил работы по подключению в усадьбе Плетнево сигнализации. Градов». Была и резолюция Зарубина, адресованная Градову: «Подготовить письмо на телефонный узел».
— Письмо до сих пор не отправлено, — сказал Роков, отложив лист бумаги. — Директор ссылается на то, что уехал в командировку. Градов же оправдывается тем, что «закрутился». Ваши коллеги из областной прокуратуры провели у Гришиной обыск. Оказывается, ее племянник был здесь не только накануне исчезновения картин, но и на следующий день. Во время своего второго визита он спрятал в сарае похищенные ювелирные изделия. Их нашли при обыске. Обнаружили и с десяток бумажных пакетов со штемпелем международного почтамта. Шацких обеспечивал ими тетку. Она в них хранила картошку. Но интересно другое. Гришина сказала мне, что Виктор принес ей связку пакетов накануне кражи и бросил их под лестницей. Мешки были связаны веревкой. Когда же Гришина решила отнести их домой, они оказались развязанными.
— Отсюда следует, что кто-то взял бумажный мешок, — начал Костров, — и бросил его на видном месте после того, как совершил кражу картин. Причем этот кто-то, по всей вероятности, из обслуживающего персонала выставки. Посторонний человек вряд ли полезет под лестницу.
— И я так думаю, — подтвердил Роков, — поэтому и поручил Жигарю перепроверить алиби Сергейчука, определить его связи.
— Надо присмотреться и к Градову, — произнес Костров.
— Градов ведет себя тихо, незаметно. Видимо, переживает. Да и на личном фронте у него вроде неприятности. Расстроилась дружба с Вероникой Германовной Хребтовой. Заметная личность в институте. Ей сорок два года. Она доктор наук. Выезжала дважды в длительные командировки за рубеж.
Костров решил съездить в институт.
В ПРИЕМНОЙ директора института сидела женщина лет тридцати.
— Директор сейчас занят, — кивнув на приветствие Кострова, сказала она. — Он принимает по понедельникам, а сегодня четверг.
— А как быть тем, кто не по личному вопросу? — спросил Максим и представился: — Я из управления внутренних дел.
Секретарша встала и прошла в кабинет директора. Вскоре она вышла оттуда и сказала:
— Заходите. Только не надолго. Петра Ивановича вызывают в Академию наук.
В глубине просторного кабинета за большим письменным столом сидел Зарубин. Почувствовав на себе взгляд, директор поднял голову и произнес недовольным тоном:
