(Этот тройник, упомянутый Карузо, проявился в конце года в виде двойного альбома Electric Ladyland. Джими не ограничился приведённым выше списком музыкантов, участвовавшим в появлении этого альбома. Его имя появилось на альбоме False Start группы Love и на альбоме Стивен Стиллз, который Стиллз посвятил Джеймсу Маршаллу Хендриксу.)
Только одно чёрное облако с точки зрения публики омрачило 1968 (если не считать многочисленных жалоб на концерт в Анахейме в середине февраля). В Англии среди поклонников Джими росло недовольство — они обвинили его в «дезертирстве». Многих интересовало, почему Опыты так надолго задержались в Штатах. Английские музыкальные газеты были завалены возмущёнными письмами и даже обозреватели и музыкальные критики не скрывали своего беспокойства о долгом их отсутствии.
К несчастью, вошло в правило, что группы, впервые поднявшиеся в Англии, надолго покидали страну и добивались большего успеха и собирали большую аудиторию за океаном. Но так как Джими изредка, но всё же появлялся, он не был так «виновен» как другие. Поклонники Дилана, например, дожидались своего идола с 1966 по 1969 год и увидели только на час на острове Уайт.
В 1968 Джими всё же появился в Англии, его Опыты должны были украсить рок–фестиваль в Woburn Abbey. Как и прежде поклонники устроили ему бурный приём, но Джими остался недоволен своим выступлением. Уже в Нью–Йорке, когда речь зашла об этом концерте, Джими сказал мне:
— Нам никак было не начать играть вместе. Не было даже намёка на то, что в этот раз у нас получится. Сейчас, оглядываясь назад, думается, мы просто устали, потому что много выступали, и всё это было больше похоже на репетицию, чем на концерт.
Во всяком случае, Хендрикс объяснил своим возмущающимся поклонникам, почему он так редко бывал в Англии в том году. Он сказал газетчикам:
— Я — американец. И я бы хотел, чтобы соотечественники увидели меня. Да, нас приняла и Англия, и Европа, но это не всё на что мы способны, очень хотел бы, чтобы на родине нас тоже полюбили.
— Мне полюбилась Англия, но домом она мне не стала. Думаю, наша планета — вот мой дом. Но я не хотел бы на ней пустить корни, мне не нужен отдых, движение — моя жизнь. Точно знаю, что поселиться я хотел бы в каком–нибудь очень необычном месте. И, — добавил он откровенно, — есть одно соображение, почему я здесь, в Америке, и оно очень ценное — мы зарабатываем здесь гораздо больше денег. Нам, как и всем вам, тоже нужно есть, платить по счетам. К тому же, в Америке очень много мест, где можно играть, редко приходиться играть на одной и той же площадке, как это было обычно в Англии.
