Прежде чем наткнуться на Болото, Алекс набрел на странную проекцию. Это была темная комната, тесно заставленная аппаратурой, напоминающая какой-нибудь исследовательский центр или центр управления.
Вдоль стен стояли компьютеры, выше уровня глаз чернели экраны, на кронштейне был закреплен предмет, похожий на видеокамеру. Но вся техника была сломана, безжалостно разбита. Создавалось впечатление, что кто-то в порыве бешеной ярости взял бейсбольную биту или лом и разгромил тут все.
Алекс невольно вспомнил, как сам, только-только осознав, что угодил в ловушку и не может выбраться из Зоны, попал в ювелирный магазин и от отчаяния переколотил витрины.
Здесь было нечто похожее, только, кажется, громили все методично, чтобы точно ничего целого не оставить, и даже мелкие осколки раздавили в пыль.
Портал, куда ему нужно было выйти, повис в углу, и Алекс направился к нему, но, не дойдя нескольких метров, увидел под столом ноги, обутые в сапоги.
Алекс подошел ближе и увидел лежащего ничком человека. Никогда прежде не приходилось ему видеть в Пространственной Зоне мертвецов (если, конечно, не считать проекцию, изображавшую зомби-апокалипсис, и Мопса, которому снесла голову тварь из макромира).
Кто это? Обитатель, вышедший из строя? Или такой же странник, как Алекс?
Никакого оружия поблизости видно не было, но Алекс подумал, что перед ним солдат: на трупе были кепи и военная форма. Незнакомая, светло-серая, похожая на скафандр космонавта, с синими нашивками на рукавах. В какой стране солдаты носят такую форму, Алекс припомнить не смог, и решил, что это, возможно, униформа охранника какой-то учреждения.
Алекс присел на корточки и осторожно прикоснулся к каменно-твердому плечу лежащего. Ткань была необычная: плотная, напоминающая замшу, одновременно бархатистая и гладкая на ощупь, как дорогой мех. Даже несмотря на бурые пятна («Неужели это кровь?»), грязь и пыль, одежда выглядела вполне презентабельно, даже щеголевато.
Сжав челюсти, страшась того, что может увидеть, Алекс перевернул человека на спину. И тут же, увидев лицо лежащего, отпрянул, не сдержав крика. Вскочил на ноги, не в силах отвести взгляда от мертвеца.
Лицо было белое, застывшее, искаженное, рот раззявлен в немом крике, глаза вытаращены. Но пугала не маска смерти, а то, насколько безобразен был несчастный.
Никогда прежде Алексу не приходилось видеть таких лиц, он вообще не подозревал, что подобное уродство существует в природе. В его прежней реальности люди по большей части были красивы благодаря пластике. В новом времени Алексу встречалось много несимпатичных людей, но этот мужчина был не просто некрасив.
